Праздники в семействе Вэман всегда проходили душевно, только воспоминания двадцатилетней давности давно стерлись из сознания Одетт, не оставив после себя и горстки пепла. Она не помнила ни того, что отец просиживал весь день за печатной машинкой, ни того, что ее мать крутилась на кухне, готовя фирменное рагу, ни того, как они вместе, семьей, сидели за столом, и Джеймс зачитывал свои короткие небылицы о происходящем празднестве.

Рождество этого года казалось Одетт заснеженной сказкой за тридевять земель, что географически уместно расположились на горнолыжном курорте в Швейцарии. Поэтому в этот первый раз, когда ей наконец удастся отметить этот праздник по всем канонам, хоть и не в кругу семьи, но без сомнения с одним из самых близких ей людей, в ней бурлило и буквально правило всем нутром непостижимое логике желание идеала. В комнате у камина должна быть идеальная ель, под ней расположатся идеальные подарки, а на своего мужчину следует надеть идеальный колпак, купленный заранее в качестве одного из сюрпризов на долгожданный вечер. И по сравнению с остальными подарками, готовыми свалиться на жертвенную голову Тони Старка, этот был самым невинным.

А елка не слишком пушистая? Может нужно было купить синюю мишуру, а не красную? Мысли крутились под аккомпанемент мягко скрипевшего под ботинками снега. Похоже я превращаюсь в параноика. Интересно, параноики признают себя параноиками? Задумавшись над следствиями и причинами девушка едва не проворонила еще один сугроб. Только будучи пойманной в полушаге от катастрофы, Одетт очнулась от наваждения, быстро перекатившись на пятки и прижавшись спиной к спасителю, для которого по всей видимости вытаскивать ее из очередного снежного кома и снова переживать тот ужасный предпраздничный сбор важных ингредиентов было бы кошмарным наказанием за ее же неосторожность.

Собственно, карать себя и любимого за то, что приготовления не были по традиции окончены заранее, шатенка не собиралась, все-таки поездка была скорее спонтанным капризом уважаемого Э.Старка… Хорошо, с помощью совершенно безвредного предположения Одетт о том, как было бы неплохо провести время вдвоем подальше от любопытных глаз. Вот только девушка определенно точно не предполагала, что окажется на другом континенте и так близко к родине. До Ирландии ведь рукой подать…

На этот раз пустив своего путеводителя вперед, девушка осторожно плелась сзади, поглядывая в основном на разноцветные игрушки в картонной коробке, так и норовившим из нее выпрыгнуть и покатиться по снежной дорожке. Воображение обыгрывало сцены из Колобка с массовым бегством рождественских шариков и ролями дедушки и бабушки, что достались бы двоим путешествующим, но тут же было послано хозяйкой к лисе на съедение. Одетт старалась сейчас не подпускать себя к мыслям о семейных отношениях, неопределенностей в отношениях, ровно, как и белых пятен, всегда будет достаточно.

Поглощенная мыслями, девушка лишь благодарно улыбнулась, будучи снова спасенной, теперь уже от поджидающей их головы на крыше лавины. We wish you a merry Christmas and a Happy New Year, если конечно доживем до последнего. Старк, весь день игравший роль всесильного опекуна, едва ли не выломал дверь для того, чтобы пара, наконец, смогла попасть внутрь дома. И пока глаза девушки привыкали к полумраку после ослепительных и действительно белоснежных украшений улиц, коробка из рук перекочевывала на ближайший кофейный столик. Как-то излишне по-детски попрыгав на придверном коврике, Одетт сбросила налетевшие на пуховик снежинки.

- Совершенно не жалею о пешей прогулке, - как бы невзначай подчеркнула она, показав мужчине кончик языка и довольно сощурившись, она прошла вперед, замерев рядом с мужчиной в двух шагах от еще едва гревшего камина, попутно скидывая свою куртку неподалеку от мужской. – Зачем оперативно? – вспомнив о недавно озвученных словах, она плавно расположила еще холодные ладошки на чужой шее, расплываясь в тонкой улыбке. – Единственные гости это мы, - чуть приподнявшись, шатенка едва коснулась уголка родных губ своими:- Может, не будем спешить хотя бы сегодня?

Озвученный список всегда желанных на празднике гостей, вызвал у Одетт неоднозначно смешанные чувства. С одной стороны всё правильно и логично (с этим пунктами «как всегда» никак не вязалось и дружбы не водило): самые близкие родственники с обеих сторон и очаровательная подруга. Хотя на Николетт тоже смело можно вешать ярлычок семьи, и не будь Вэман уверена в алиби своего мужчины, то определенно сочла бы столь неординарную и давно полюбившуюся ей девушку за его дочь. Девушка на мгновение обняла себя руками, успокаивая накатившую дрожь. Но вернемся к одолевшим ее беспокойную душу смешанным чувствам, там где на другой стороне, более темной и потаенной, успешно поселились мысли о неловкости, до сих пор испытываемой ею при каждой встречи с  Аэнор, для успокоения собственной души надеясь, что нечто подобное также чувствует Старк при виде ее отца. Даже если последний разыграл сцену раскрытия одной из тайн Вселенной подозрительно профессионально и спокойно, то скрыть улики о продаже гладкоствольного ружья и четыре пустые именинные бутылки скотча ему не удалось. Будем успокаивать себя мыслью, что писатель просто нашел себе очередное мимолетное хобби и сейчас где-нибудь в поле отстреливает дорогой чайный сервиз, подаренный обезумевшей фанаткой.

Смирившись с приведенным аргументом, больше сыгравшем на чувствах аномального умиления, Вэман шумно вздохнула, покачав головой. И все равно я не хочу спешить. Что было плохого в желании растянуть моменты? И она уверена, Тони прекрасно понимал его, но Рождество ведь один раз в году и проводить полночи распушевывая каждую веточку просто неразумная трата драгоценного времени. Да, эта версия событий самая предсказуемая, но раскрывать другую в разы более важную и оттого приносящую волнения по формуле геометрической прогрессии пока не было резона. Растерев едва согретую теплыми губами щеку, Одетт на собственное удивление ловко поймала драгоценный шарик свободной рукой, тут же пригрозив мужчине указательным пальцем, чтобы тот не баловался с игрушками, мысленно гневаясь на паталогически рвущиеся наружу инстинкты. Долбаное женское начало, - напомнил разум, натягивая на уши рождественский колпак.

- Брависсимо, мастер! – широко улыбнувшись, девушка воодушевленно зааплодировала проделанной работе, оценив новое положение колючего темно-зеленого дерева. Наблюдение за процессом само собой превратилось в откровенное любование работающим мужчиной, и благо Старк был слишком увлечен делом, чтобы заметить подобное поведение. Как говорят, вечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и то, как работают другие с поправкой не на собственную непричастность, а скорее на увлеченность, и последней у ее мужчины, поверьте, всегда было с лишком.

Демонстративно закинув на плечо один из концов нового «шарфика», девушка гордо подняла голову и, быстро отдав честь своему командиру, принялась неспешно развешивать шарики. Первой жертвой стал блестящий шарик, едва не пострадавший от ее способностей «ловли» и простительного дурачества второго обвиняемого. Мишура будет последним штрихом в их маленьком творческом самовыражении. Пожалуй, именно так работают эльфы на фабрике у Санта Клауса, осторожно передают игрушки по цепочке и укладывают в красный мешок, пока Рудольф и команда отбивают рождественскую мелодию подковами на копытах.

Протянув последнюю деталь, фарфоровую посеребренную звездочку, Одетт с чувством исполненного долга одобрительно кивнула, приобнимая своего мужчину и мягко касаясь его щеки губами. – Родина может спокойно отмечать? Или нужно что-то еще? – поджимая губы и бросая виноватый взгляд на карие глаза: - Я в этом дилетант, не забывай, милый.

На несколько мгновений Одетт почувствовала себя маленьким ребенком, которому доверили очень важную миссию, убивать дракона его разумеется не просили, но украсить елку завершающей общую картину деталью, как будто действительно подводить итог проделанной работе. В десятке, да что там, сотне просмотренных ею рождественских сказках, тех что принято смотреть семьей перед праздничным ужином и вдохновляющих даже самых чопорных людей на веру в добро и магию этого дня, всегда уделяли особое внимание именно этому моменту, будто бы наряженная и блиставшая всевозможными оттенками празднества обретала особенную магическую силу только с насаженной на верхушку звездочкой. Врученный, даже доверенный ей с широкой души любимого Старка хрустальный мишка притягивал внимание и по-своему завораживал: тонко очерченные детали, небольшая гора с вырезанными склонами, и маленькие язычки пламени из камина по волшебному отсвечивающиеся внутри, как маленькая существующая душа у приготовленной игрушки. Один взгляд на него, и необъятной теплой негой по телу девушки расплывалось осознание: для Тони это Рождество значило никак не меньше; отрезвлял лишь легкий укол совести за излишнюю взвинченность перед поездкой и неоправданное эгоистичное волнение.

Занимала ли удача особое место в их отношениях? Да, определенно, точно, стопроцентно и выше. Слепая удача заставляла их быть в нужном месте в нужное время, как по предварительному сговору Вселенной, и пусть раньше Вэман часто грешила на Тартар, сейчас авторитет напрямую был у госпожи Фортуны, щеголяющей в золотых одеяниях и вертящей колесо на тонких пальчиках. - Везение нам никогда не помешает, - бездумно ответила она, и буквально за долю секунды прежде чем быть поднятой над полом отмахнулась свободной рукой от возможно зародившегося удивления или еще хуже вопросов, на которые отвечать она не была готова, только не с ее прямотой и просто невозможностью врать этому человеку. Всему свое время. А завернутый в оберточную бумагу «свиток» пока пусть покоится в глубине ее дорожной сумки.

И вот драгоценный мишка в обнимку с горой на верхушке наряженной ёлки, как диадема на голове у принцессы перед предстоящим судьбоносным балом. Бросив оценивающий взгляд на совместное творение, Одетт в очередной раз одобряюще кивнула, как делала это весь день при выборе украшений, проводимого так же тщательно, как это должно быть делают ювелиры с рабочим материалом. Все обязано быть идеальным, даже если пресловутого идеала не существует. Только не в этот вечер. Их судьбоносный бал.

Предвкушение всегда имело над ней особую власть, а сейчас девушка не могла дождаться празднования. Так странно, ведь меньше получаса назад ей хотелось остановить время.

- Если нетрудно, приготовь для меня на соке, - вдогонку крикнула она, как можно спокойнее и как будто вскользь, стараясь не привлекать особого внимания к своей просьбе. Нет, ведь ничего странного в желании не употреблять алкоголь? Разум как-то недобро хихикнул, стараясь не напоминать хозяйке о его роли в общем и чем сулил отказ от обычаев. Просто расслабься. Дьявол, только слепой не заметил бы, как сильно натянуты были ее нервные струнки, вот-вот готовые лопнуть при любом хоть как-то подозревающем вопросе. Знакомьтесь, дамы и господа, Одетт Вэман - женщина не умеющая хранить даже собственные тайны. Коротко вздохнув, девушка быстро начала собирать в коробку разлетевшуюся бумагу, ранее служившую упаковкой для особо ценных и дорогих шариков.

Вспомните, как раньше поступали с гонцами, принесшими дурную весть. Кипящее масло в бочках или огромных казанах, спущенные «шкуры» несчастных страдальцев - слишком бурное воображение связало живот в узелок, а чересчур кровавые картины почти подозвали к горлу ком. Проблема Одетт Вэман заключалась как раз в неуверенности будет ли ее новость подарком для любимого мужчины. Не сомневавшаяся в нем до этого девушка уверенно шла к пропасти паранойи, где всяк и каждый казался если не врагом, то определенно не лицом, которому можно доверять. Во-первых, они подобного точно не планировали, хотя с другой стороны, когда они что-либо вообще планировали, не считая рабочего расписания и «пообедаем завтра?» запиской на рабочем столе. Во-вторых, девушка едва на днях определилась какие чувства испытывает она сама, а ведь у нее была почти неделя в "запасе" до отъезда. В любом случае это Рождество останется незабываемым, и Одетт под влиянием нахлынувших чувств молила всех богов о хороших воспоминаниях и happy end'е, а не о возможном утреннем перелете в штаты в одиночку. Неуверенность всегда обдавала ее затылок хриплым холодным дыханием, исправится ли это со временем или придется записаться на шоковую терапию, кто на самом деле знает, какую кашу замесило нервное сознание в ее и без того вечно накручивающей и хватающей все самое бесполезное для переговоров головушке.

Тони вкусно громыхал утварью на кухне, и в спокойное время это наверняка вызвало сотню неуместных ассоциаций, но пока мысли с плакатами «Правда народу!» маршировали внутри, сложно было сосредоточиться на чем-то кроме зацикленности на поведении. Попробуйте сыграть себя нормального, когда внутри все переворачивается с ног на голову и от каждого слова бросает то в лед, то в пекло. Надо определенно заняться йогой и медитацией. Или боксом, - саркастически подметил разум, не обременяя хозяйку логическими цепочками, за что и был послан освежиться на вершину горы не Маттерхорн, а куда более далекую где-нибудь в Гималаях.

Широко улыбнувшись, Вэман покачала головой на занятное замечание, иронично отвечая: - А в него еще и играть можно? Ммм. Надо как-нибудь добраться до кия, и ты меня всему научишь, - не сдержавшись, она показала мужчине кончик языка, мысленно хваля свое мимолетное спокойствие, тут же уплывающего в далекие дали со следующим вопросом.

- Угу, - криво улыбнувшись, девушка быстро отвернулась, якобы увлеченная делом, которого не было в помине, лишь бы не вызвать еще больше подозрений и вопросов. Даже этот короткий ответ заставил сильно прикусить губу в наказание за ложь. Нет, не в порядке, вызывайте спасательную службу, ибо буря вот-вот накроет ее с головой.

– Схожу за пледом, - немного охрипшим от волнения голосом, что прибавило капельку паники в внутренний коктейль. Термоядерный «Несдержанность» готов к употреблению, не забудьте трубочку и все же не торопитесь, иначе утром адские головные боли будут преследовать вас по пятам. Да возьми же себя в руки, женщина. Одернув руки по швам, размеренным шагом Одетт направилась в спальню, замерев в дверном проеме на несколько секунд. Но этого было более чем достаточно.

- Я беременна, - шепотом, едва различимым на фоне трескающихся горящих бревен в камине, и следующим же шагом скрыться прочь, надеясь, что фраза волшебным способом растворилась или унеслась вслед за ней.

Ноги не слушались, почти заплетались узлами при каждом шаге, быстром или медленном, она даже не обратила внимания, едва сдерживая себя от похода «по стеночке». Не все так плохо, разыгрывать драму рано. Одетт оставалось всего лишь молить всех известных ей богов о невзрачности произнесенной фразы, неисполнимое желание, но не настолько глупое, как мольба о скверном слухе или несущей удачу невнимательности Старка.

Спокойствие, только спокойствие. В твоем положении противопоказаны любые волнения. «Положение» как-то излишне больно кольнуло в грудь если не осиновым колом, грозившим проделать дыру в сердце, то сотней зубочисток. Девушка замерла в полутора метре до двери в спальню, где ее внутренний инстинкт самосохранения бил не такую отчаянную тревогу как вблизи объекта N, именуемого в будущих документах в одной строке со словом «отец». И в каких же горах и во время какого катания он решил взять себе заслуженный отпуск и допустить подобный ляп в сценарии? К черту моральную подготовку и сглаживание грозящихся возникнуть углов, согласитесь, Тони Старк отнюдь не простой человек, и стоило бы учесть все аспекты перед тем как шокировать его новостями. Это не игра на бирже, спекуляция тут явно не к месту.

Громовой звук бьющегося стекла, сенсационно с огласом «внимание» вычурно алыми буквами на белоснежных событиях прошедшей недели, заставляет девушку вздрогнуть и пропустить нижнюю губу через плотно стиснутые зубы. Всего лишь случайность, просто бутылка выскользнула из рук. Наивно. Но вот приближающиеся шаги, в миг поймавшие ее плечи могучие руки, и она почти не соображала, что происходит, зажмурившись до боли в веках, пока не оказалась прижатой к стенке с вырванным из груди вздохом испуга. Его тон, казавшийся далеко от адекватного, резал по слуху, как острыми ногтями водить по стеклу. Ее тело пробила короткая дрожь не то от страха за состояние мужчины, не то от настигнувшего ее ужаса от осознания, что она, оказывается, так легко может его потерять.

- Ты слышал, - вопрос прозвучал как констатация, и пока страх брал верх над остальными эмоциями, Одетт прикрыла глаза, слишком много паники на двоих, чувствуя, что вряд ли будет готова произнести «приговор» вслух снова.

Но вот мягкие уже согревшиеся ладони на ее побледневших щеках, и тревога сама чуть отступает, делая несколько неуклюжих шагов позволяя наконец взглянуть родному, любимому мужчине в глаза. Все будет…хорошо? Неосознанно поджав губы, сглатывая противный сухой ком, осевший посередине горла, девушка чуть улыбнулась, придавая следующей фразе больше уверенности: - Я беременна. И ты станешь папой…, -  и не существовало никаких «если захочешь», оставшихся на старой футбольной трибуне, как запасные игроки, исключительно для «галочки».  – Тони.

- Шесть недель, - незамедлительно ответила девушка, едва ли не вжимаясь в стену от ощущений пребывания на допросе, оставалось только направить на лицо яркий свет лампы, хотя, поверьте, испытующего взгляда карих глаз ей хватало. След от уверенности пропал довольно резво, оставляя за собой лишь легкое дуновение вновь подкрадывающегося страха. И ей хотелось раствориться, а лучше перемотать время на несколько минут назад к душевному спокойствию и ладному веселью, которое предвещало Рождество.

Сказка не может длиться вечно, а розовые очки можно смело бросить в камин, не боясь запаха плавящейся пластмассы оправы. Но Рождественские сказки на то и зовутся сказками, чтобы не давать людям лишней надежды на возможное чудо.

- Что? – охрипше переспросила она, пока ее глаза хаотично пытались найти причину такого вопроса в чужих. Нырять глубоко в омут не требовалось, стоило лишь вспомнить о репутации Тони Старка и собственной наивности. В сознание лез всевозможный бред, снося за собой все неопровержимые доказательства обратных наблюдений и результатов совместных опытов нескольких месяцев. И не зародись внутри нее корни злоб, Вэман наверняка успела предположить теорию о простой защитной реакции. С нервной улыбкой с губ слетел короткий вздох. Она прикрывает глаза, тут же пряча лицо в ладонях, и медленно качает головой, лишь бы не допустить лишних эмоций. Маленькая наполовину фактически осиротевшая девочка, мечтающая о полноценной счастливой семье, спряталась за темные занавески, впуская на сцену действия трезвость. Столько усилия, чтобы снова встретиться с его испуганным взглядом: - Нет. Не хочу, - подождать немного, и дать шанс свыкнуться с этим заявлением. Успокоившись ровно на столько, на сколько это было возможно после подобного вопроса, девушка собралась с мужеством, а может с собственной глупостью, чтобы задать свой вопрос, почти сбиваясь на шепот: - А ты…этого хочешь?

За те две недели, когда она вела себя как ни в чем не бывало: готовила ему договоры и кофе, занималась поиском зимней одежды в чулане, подготавливала отца к новости о поездке за тридевять земель с боссом,- в ее голове успел прокрутиться не один рой мыслей, не одно заседание присяжных, решающих, как бы громогласно это не звучало, но ее судьбу. И если бы Одетт хоть немного допускала мысль об убийстве их не рожденного ребенка, если бы она этого хотела, то до Старка эта новость вряд ли бы дошла. Всё было бы просто и трагично: взять больничный, а в будущем ждать отпущения грехов. Величие этой проблемы было в том, что Вэман хотела этого ребенка, и только сейчас начала осознавать насколько сильно, даже под гнетом того, что в конце концов может стать матерью-одиночкой. Но еще больше она хотела быть с ним. Как бы всю жизнь не бежала от ответственности, как бы не утешала себя несерьезностью и внутренними спорами о служебном романе, все вело к этому. Жаль, я не могу залезть тебе в голову, - поджав губы со слабой улыбкой, девушка опустила взгляд, дожидаясь любого из возможных ответов.

Время и пространство, на пару сговорившись, откровенно издевались, заставляя девушку замереть в томительном ожидании. За любым ответом крылась не менее, чем ее (или их) последующая жизнь. И какие бы сравнения не приходили на голову на тему о боязни реальности, они все казались недостаточными в своем качестве, разве если добавить пару цифр в степень или просчитать уравнение геометрической прогрессии. Невидимая секундная стрелка циферблата будто не желала прощаться с предыдущей отметкой, и количество смененных внутри эмоций и покачиваний маятника решения то к плюсу, то к минусу, сводилось к бесконечности.

И вот шарик падает, посылая к чертям все расчеты и анализы, и, приземлившись на пол, катится в неизвестное направление.

Одетт облегченно вздохнула с каким-то шквалистым головокружением, только оказавшись в крепких объятиях, полностью забываясь в родном смехе, умиротворенно приложившись лбом к чужому плечу, прикрывая заслезившиеся глаза от накаленных струн нервов, когда напряжение в мыслях и мышцах, наконец, позволило ей расслабиться. Только в этот момент ей хотелось как следует вдарить господину начальнику так, как ее учил отбиваться от назойливых Артур Андерсен, но хорошие идеи приходят уже за ненадобностью, не так ли? Но последнее желание вызвано было исключительно нетактичностью ее мужчины, хотя ей ли судить человека по этому критерию (больше никаких новостей без долговременной тщательно спланированной подготовки и намеков; отказ от распития алкогольных напитков намеком не считается, нет).

Обвив руки вокруг родного тела, девушка лишь сильнее прижалась к мужчине, чуть «отслаиваясь» от твердой стены позади нее, но все еще находясь в каком-то аномальном состоянии испуга, едва начинавшего нанизывать белый флаг на веточку. Рождество, не шути так больше.

-Я люблю тебя, - улыбнувшись шире, она почти невесомо коснулась кожи шеи губами за мгновение до того, как между ними снова появилось проклятое расстояние. Непонимающе уставившись на Старка, Одетт пыталась поймать эмоции на его лице, нужно было понять, что ожидать от него в следующий момент.

И как всегда мужчина был на высоте, заставив девушку буквально навалиться назад, замерев в новой порции оцепенения. И хорошо с одной стороны, что Тони отстранился, позволяя тем самым хотя бы взглянуть ему в глаза, Одетт для подобного маневра, потребовалось как минимум ломать стену. Недоверчивый взгляд, снова толкающие на глупости мысли, но как следствие вполне адекватный вопрос, вот уж чего точно Одетт от себя не ожидала в данный момент: - Ты делаешь мне предложение? Нет, не так. Ты делаешь мне предложение только потому что я беременна? – спросила она дрожащим от неуверенности голосом, испуганно вздернув брови и затаив дыхание. Буквально тут же пожалев о реплике, девушка виновато улыбнулась, качая головой и тяжело вздыхая. Брака по «залету», даже несмотря даже на высоту любви (уж повыше Маттерхорн будет) к этому мужчине, она не хотела, а поскольку Старк уже успел напугать ее вопросами, вполне резонно было устроить свой допрос с пристрастием, ожидая ответа для удовлетворения не только любопытства.

Liz Callaway and Gene Miller – Love Will Find A Way

Вэман редко строила надежды на совместное будущее со Старком. Зачем этот никому не нужный обман чувств? Тони научил ее тому, что Вэман старший вбивал в ее светлую, казалось бы, головушку целыми годами: нужно жить одним днем. Именно так можно было описать их взаимоотношения…до сегодняшнего дня. Она изредка позволяла себе попросту «загоняться», раздумывая над возможными вероятностями миллионов «а может быть», но плана связать мужчину, укрепившего свой холостяцкий образ жизни не только на городской арене, но и по всему штату, у нее не было. Ревность не только преследовала, а водила с ней дружбу, часто приходя на обед и нашептывая о каждой юбке, прошедшей мимо нее в его кабинет в рабочее время. И до этого бывали моменты, когда так и тянуло сорваться и поговорить о вечном, и бывали срывы с битьем посуды и порчей чужой мебели, но даже все это было настолько далеко от той серьезности, что их сейчас окружала.

А теперь онемевшая не то от счастья, не то от ужаса признания, Одетт не могла даже взглянуть ему в глаза. Нервозность не испарялась волшебным образом, а верно скапливалась в районе и без того дрожащих колен. И как назло, Хронос точил на нее зуб и решил мстить именно в этот момент, непреувеличенно решающий ее будущую жизнь, жизнь их еще не родившегося, но уже ставшего самым важным, ребенка и родного каждой клеточке ее тела и души мужчины. А Он переворачивал свои песочные часы то горизонтально, замедляя или вовсе останавливая поток времени в этом широком полумрачном коридоре как в петле, то вертикально, возвращая секунды в обычный скоростной режим и не давая лишнего на мысли, и несомненно поступал верно.

А нужны ли они были…мысли? Приносящие ей больше неприятностей, чем какой-нибудь обычной дурочке. Та бы наверняка не раздумывая заверещала и повисла на его плечах, - от одной склеенной фантазией картинки Одетт стало дурно. Но даже если судить чисто с практичной стороны, так как она любит делать, решая важное (но глупости, как можно сравнить замужество с кулинарными курсами или вождением автомобиля?!), ребенку нужен отец намного больше чем ей самой муж. Только Одетт не думала об этом и не хотела даже ни на йоту подпускать к разуму мысль о том, что так же размышлять может и Тони.

Ее ответ был ответ, отражавшийся в теплой улыбке и, наконец, встретившимся с чужим взглядом, был настолько очевиден не поэтому.

Она любит его.

И за этим признанием, как оказалось, пряталась целая вселенная. Простые слова превратились в чарующе прекрасное клеймо, от которого она вряд ли когда-нибудь будет в силах отказаться. И вслед за этим блаженная пустота размышлений, накрывшая ее голову как пуховая шаль под покровом вечной неуверенности едва ли чуть больше чем на несколько коротких секунд, растворялась в его странно серьезном взгляде напротив собственного нервно бегающего по родному лицу мужчины.

Ее ладонь скользнула по его щетине, большим пальцем проходясь по линии родных губ, и остановилась на щеке. – Прочитай его на моем лице, - счастливая улыбка и ребячливый взгляд предательски рушили серьезность, да и черт с ней. - Да, - едва слышно произнесла, почти невесомо касаясь его губ своими.

Надо не забыть загадать желание на Рождество. А что еще можно пожелать?