Это было сложно. И винил он во всем себя, хотя толком и не понимал, что же такого сотворил. Двери дома оказались запертыми, а оставленная записка гласила о том, что его вещи доставлены на их старую квартиру. Квартиру, где все когда-то началось. Он думал, может это розыгрыш? Но нет. Случилось то, что он боялся представить себе даже в самых худших кошмарах. Он бы пережил подобное, будь это кто-нибудь другой. Как это понимать? Действительно. На старой квартире, ключи от которой он всегда хранил во внутреннем кармане куртки лишь на память, стояли его чемоданы. Остальные вещи: предметы утвари, кое-какая мелкая мебель, стояли на своих местах как и прежде. Он вернулся к тому, откуда начал, исключением составляли лишь пустая комната его соседки и, как тогда казалось, вырванное сердце.

Миллер щеголял по квартире, все надеясь найти какое-то более разумное объяснение происходящему, как раздался звонок. Нет. Не звонок. Скорее запрограммированный автоответчик, на который были записаны какие-то глупые извинения и оправдания. Он уловил суть лишь нескольких фраз, оторвав их от длинного монолога его девушки…уже не девушки. «Такой шанс выпадает раз в жизни», «ты ведь будешь в порядке», «возможно судьба нас сведет». Как в голове не умещалась мысль о том, что его бросили, так еще более там не находилось места тому, что это сделала Диана. Его дорогая Диана. Да, возможно он часто был грубым и его образ жизни трудно назвать чистым и порядочным, но он ведь честно старался. Она вела его, заставила поверить в нечто…о чем он никогда раньше не задумывался. Он отступался от прежнего, с каждым шагом приближаясь к ней.

Прошло примерно около часа прежде чем Миллер поднялся с дивана, автоответчик прокрутил сообщение от нее уже семнадцатый раз. Нужно было чем-то заняться, сейчас он был абсолютно не в состоянии решать такого рода проблемы. Первая стоящая, по его мнению, мысль Бар. Да, определенно ему была жизненно необходима доза анестетика. Перорально. Ох, и повезет же какому-нибудь бармену сегодня.

Весь вечер можно расписать по часам. Час ночи - он явился в клуб, вот уже пьет, а еще через час беспорядочно танцует, прижимаясь то к одной, то к другой девице. Но Макса несильно волновали временные рамки, впрочем, как и рамки приличия. Но сейчас так было намного проще, а что самое главное лучше ожидающего переосмысления и погружения в воспоминания, которое  состоится, сколько бы он его не оттягивал. Сейчас достаточно было находиться как можно дальше от вещей, которые так или иначе возвращали его к мыслям о ней. Того, что вчера было с избытком, сегодня уже не хватало. И самое поганое во всем это было то, что нельзя начать сначала.

Несколько часов спустя Макс нашел себя где-то в центральной части Майами. Не трудно было догадаться, куда вели его ноги и до сих пор не отключенные инстинкты самосохранения. Где-то в этом районе находилась многоэтажка, в которой обитал уже второй по значимости в его жизни человек(Миллер был уверен, что вычеркнул МакКлайн после третьей рюмки). Эви. Его Эви. Человек, который никогда его не предаст. Хотя сейчас он уже не был уверен даже в святости таких родных людей, ему все равно некуда было пойти.

Ее домофон не отвечал, а Миллеру не хватило сообразительности подумать о том, что Арно может так же тусить где-нибудь в клубе или заночевать в какой-нибудь студии. Так что отругав подругу за сломанный в ее квартире аппарат, парень решил трезвонить всем жильцам в надежде, что в ком-нибудь да и проснется жалость.

Около тридцати квартир отказались впустить его в дом, собственно, примерно столько же и выслушало его печальную историю о произошедшем. Недолгий спор с охранником, который грозился позвонить в вытрезвитель. И вуоля. Девушка, с которой он познакомился в клубе, по ее словам, двумя часами ранее, так же явилась в этот самый дом и впустила-таки Миллера. Что ж, несмотря на всю ту хрень, что сейчас происходит, удача все еще при мне, -позволил он себе такую мысль, уверенно вдавливая кнопку «пентхаус» в лифте. Еще несколько минут, и он уже стучит в ее дверь. Странно, верно? Расправив плечи, Макс с присущей ему упертостью повторил стук. Снова ничего. –Эээээээвииииии,- промычал он прямо в замочную скважину. Провозившись на рандеву с дверью еще некоторое время, Миллер уселся на пол и, расположившись поудобнее, заснул, словно верно пес, продолжая ждать хозяйку.

Прохладный ветерок… Нет, издевательски холодный ветер доносился до его головы по полу из приоткрытого коридорного окна. Чувствуя, как его уши леденеют, Макс инстинктивно натянул на голову единственную вещь, которая могла спасти его от обледенения - куртку. Он не слышал ни противного «дзыньк»-звонка, который издал лифт по мере его прибытия, ни ее приближающихся шагов. Миллер крепко спал, если конечно можно назвать сном ту темную пропасть, в которую он погрузился, когда ему пришлось закрыть глаза. Это должно быть странное и даже немного пугающее зрелище – незнакомый мужчина(если, конечно, Эвилин не обладает даром угадывать людей со спины), свернувшийся калачиком у двери твоей квартиры. Ее беспокойный громкий голос где-то над его бренной тушкой, как то неприятно врывался в его сознание. И он без труда узнал его, только вот на просьбы откликнуться никак не реагировал, может, потому что не хотел, а может просто оттого, что уже не было никаких сил. Только вот голос не умолкал. Девушка кричала какие-то ругательства прямо в самое ухо нечастного Миллера. Казалось бы, раз первые попытки вытянуть его из пьяного глубокого сна обвенчались провалом, то чего уж пытаться далее? Но нет. Упертость Арно превосходит все границы. Она совсем обнаглела, я ж оглохнуть могу, - мысль – великая сила. До него не сразу дошло, где он и что вообще происходит, если не считать осмысления того, что на него орут. Что я там натворил? Жуткие картины вечера, проведенного в клубе и по дороге сюда. Такое лучше не помнить, и он частенько жалел о том, что его память не была жестким диском, с которого можно удалить некоторые «файлы». Интересно, он удалил бы воспоминания о Диане?

Макс открыл глаза, но тут же немедля закрыл их обратно. То, что он увидел, ему не понравилось, хотя он толком и не успел ничего разглядеть. Этот расплывчатый мир и яркий свет противной коридорной лампы закружил ему голову, поэтому он бы предпочел поскорее вернуться в свое прежнее положение «зю», где его телу по крайней мере было уютно. Черт. Выслушивать нелестные отзывы о своей принадлежности к беднейшей части населения было не очень приятно, только вот спорить с этой громкой женщиной казалось худшей затеей. Она еще ведь и Гераклом себя возомнила, раз пробовала поднять такое вялое и тяжелое нечто, как он. Прищурив глаза от режущего света, он смотрел на отпирающую квартиру Эвилин, пытаясь понять, отчего же он такой нехороший решил подпортить вечер именно ей. 

Если задаться вопросом: почему именно Эви? Почему именно к ней он пришел? Ведь, казалось, они были не так близки в последнее время, в основном все же из-за занятости на работы. Да и с таким же успехом Миллер мог заявиться к сестре или к Коулу, но Миллер здесь, под дверью именно ее квартиры. Он ни секунды не колебался, когда диктовал таксисту название ее улицы, какое-то внутреннее «я» подсказывало, что спокойствие он обретет только с ее помощью. Ведь именно эта женщина всегда знала, как с ним следует поступать, попади он в очередную историю в духе Миллеровской семейки, именно она видела его  в таких состояниях, о которых некоторым личностям лучше не знать, а это значит, именно она знает его, как никто другой на этой планете. Так что да, выбор определенно объясним. 
Макс потянул руку к ее свободной руке, которая минуту назад так отчаянно пыталась поднять его нехилое тельце. В этот раз он готов был помочь ей поднять себя. А как это еще можно назвать? Прям как в песне «Обернись, мне не встать без твоей руки…» Без ее помощи сейчас он был просто бесполезен, обычный мешок с кровью насквозь пропитанный отчаянием и алкоголем.

Подняться сразу не получилось, и лишь вторая, то есть пардон, третья попытка увенчалась успехом, правда сомнительным учитывая амплитуду колебаний его здорового туловища, покачивающегося в проеме входной двери. Благо, хоть этот барьер ему удалось преодолеть.

-Блеииин..ме бы дмой па…ээхать,- ясно-понятно пробубнил он, вываливаясь из коридора в гостиную. И зачем он только это сказал? Вероятно, извиниться за ночное пришествие язык не поворачивался, и разрешения остаться ему что-то не позволяло попросить, а простую фразу от нее, вроде как «сиди и не рыпайся, бомжара», вполне можно было считать за приглашение. Нет, наверное, все же надо извиниться. С присущей ему грацией, Миллер развернулся на все 180 градусов, чтобы видеть подругу:- Ты...это..,- слегка покачиваясь взад-вперед как болванчик, он пытался «поймать фокус», чтобы разглядеть выражение ее лица,- прости меня, пжалуйста! Мне правд нененекуда идти, – сложив ладони в молитвенном жесте, он наклонился вперед, пытаясь показать свое пьяное почтение, но видимо не рассчитал нынешнюю способность к координации и, покачнувшись, рухнул назад на диван, стукнувшись ногой о стеклянный журнальный столик, при этом громко выругавшись.

Отредактировано Max Miller (2012-11-11 22:13:29)