Ночная смена как же это утомительно, особенно если твой псевдодруг заболел, а тебе приходиться дорабатывать еще его часы. Хотя если говорить на чистоту, Миллер никогда не боялся работы, даже лишней. Вот только сегодня ему никак нельзя быть уставшим, он должен сопровождать даму своего сердца на какую-то пафосную вечеринку. Наливая себе четвертую кружку свежезаваренного американо, Макс только и мог, что представлять ее слегка разгневанное, но от этого не менее прекрасное личико. Она всегда так мило морщила лоб, когда была чем-то недовольна. Замечтавшись, полусонный медбрат налил лишка и в итоге часть кипяточка попала на его руку. Да твою же дивизию! Отдернув руку, Макс еще раз тихо выругался.
-Миллер, там роженицу привезли,- крикнул буквально влетевший в сестринскую интерн, тут же начавший что-то истерично искать. Новички, блин. Кофе пришлось отложить, думаю будущая мать и так не даст ему уснуть, как бы руку не скрутила, а то была у Макса одна такая…
-Анельгетики у нас на другой полке. Левая. Верхняя. С краю, - забрав из рук юного дарования направление, Макс бегом направился в родильное отделение.
Шестая кружка кофе. Макс громко зевнул и даже не удосужился прикрыть свой рот. Честно? Уже пофиг на приличия и манеры. Все, что ему сейчас нужно – это сон. Да простите, господа, но 19 часов на смене это уже немного чересчур. Вы не думайте, что врачи тут злые и мучают бедных медбратьев и сестер, просто Макс был человеком слова. А раз он пообещал другу прикрыть – значит в лепешку расшибется, но выстоит. Мужик я или нет? Да, Миллер ты мужик, так что пахать тебе всю жизнь как рабу общества. Осушив еще один пластиковый стакан, парень осознал, что уже даже не чувствует ни вкуса, ни запаха так любимого им напитка. Дожил. Время доходило уже до шести вечера, а значит осталось еще совсем чуть-чуть и домой. Интересно, чем она занята? Губы парня растянулись в улыбке, а рука уже доставала мобильный из кармана его голубой рубашки. Кстати, почему именно голубой? Его всегда интересовал этот вопрос. Почему медсестрам дозволено ходить  в белых халатиках и соблазнять больных, а братьям – «извините, вы же не врачи».  Слегка качнув головой в сторону, чтобы прогнать левые мысли, Макс попытался сосредоточиться на экране своего телефона, который оповещал его о новом сообщении. Она ждет его дома. И все? Никаких «чмаф» и прочих прелюдий? Как там говориться? «Написали без смайлов в конце? -Серьезный разговор.» Плечи Макса слегка напряглись, он начал судорожно вспоминать, где, а самое главное, когда он успел накосячить. Неужели он обнаружила ее? Макс прикусил нижнюю губу и нахмурил брови, пальцы начали нервно отстукивать какую-то песню по экрану мобильного. Но ведь я в этом не виноват, пусть разбирается с ней. Засунув телефон обратно в карман, парень автоматически начал переодеваться. Стоило ему скинуть рубаху, как в дверях вновь оказался щупленький интерн.
-Миллер, там..ты уходишь? – столько растерянности в глазах. Макс невольно хохотнул. Какая прелесть.
-Сам, все сам. Я и так за тебя весь день корячусь. Опросы проводить и карточки заполнять должен ты,- натянув на себя футболку, Макс направился к выходу.
-Но там…,- его лицо казалосьв вот-вот перекосится, от того Максу становилось немного не по себе. Но в больнице и без него мало людей готовых помочь. Сомневаюсь, что их всех дома ждет разъяренная шатенка.
По дороге домой, он только и мог думать о том, почему девушки так сильно переживают из-за шмоток? Ну, да. Разрешил он Айрис взять ее футболку с цветочками, но это ведь не стоит ссоры? Хотя кто их знает верно?
Он вошел тихо без стука, можно сказать даже на носочках, боясь потревожить. Дверь кстати была не заперта, что говорило о том, что его тут явно ждали. Не торопясь окликать занятую разбором покупок девушку, Макс просто стоял около двери, расценивая уровень опасности. Вещи раскладывает ровно, не психуя…Не швыряя, значит жить буду. – как то так пожалуй сейчас работал его мозг. Примитивно, ну, а что вы хотели? Кофеин в его крови уже давно растворился, остаточное чувство просто клонило в сон, и он и так старался держаться их последних сил, чтобы не рухнуть тут на коврик.
- Ди? Я пришел, милая,- осторожно произнес он с доброй немного усталой улыбкой.
Она вышла в прихожую, ну как тут можно сопротивляться? Да и вообще что еще нужно для сч… А вот гранату в виде плюшевого медведя, он никак не ожидал. Макс даже не шелохнулся, игрушка не была поймана и просто ударив парня по лицу свалилась к его ногам. Тааак… Вот теперь он прямо жаждал объяснений. Это вообще нормально, что меня это заводит? Обреченно вздохнув, Макс посмотрел Диане в глаза, она кричала что-то про ее подругу, секс и юбку. Честно говоря смысл предложения доходил до него очень долго, пока он сам не сложил все эти составляющие.
-Стопанись-ка, милая,- он поднял в воздух указательный палец, призывая шатенку ненадолго замолчать. – Какой секс? С какой подругой? – на полном серьезе произнес он, поднимая плюшевого медведя и кидая его на диван. Я вроде не напивался настолько, чтобы впасть в забытие. Стена непонимания, которая раньше казалось тонкой как стекло сейчас стала просто непреодолимой. Самое странное было в том, что Макс действительно не понимал о чем идет речь. Единственная подруга, с которой он хорошо общается это Эви, но и с ней у них отношения как братьев по разуму. Какая еще подруга? И какой вообще нахрен секс?

Обвинение, так просто слетевшее с любимых губ. Не доверяет. Неужели настолько сильно? Когда я успел заработать себе репутацию патологического юбочника? Я понимаю, мы долго жили вместе, и она насмотрелась на всякое. Но почему ей так сложно понять, что теперь я принадлежу только ей? Она вынесла свой вердикт – виновен, изменил. Вот так просто без доказательств и даже косвенных улик. Это как удар. Резко. Неожиданно. По вискам, по которым и так стучали вены. Почему ей было проще обвинить его в измене нежели просто поинтересоваться откуда это фото? А я вам отвечу. Это фото сделано около года назад на дне рождения Эвелин, если я конечно не ошибаюсь. Ах да, если приглядеться там еще у Макса в  левой руке пакет с подарком, правда его едва ли можно увидеть. Суть была не в этом. Дело в недоверии. Чем же он это заслужил? С тех пор как они переспали в первый раз, он и думать то о других  девушках больше не мог. Хотя тут есть его вина, он ни в коем случае не отрицает. Макс из тех личностей, которым легче показать, чем сказать. А ведь девушкам нужны слова, им нужны речи. Не зря ведь говорят «женщины любят ушами», жаль с этим у Миллера всегда были проблемы. Он редко был способен на излияние чувств, а даже когда делал это был либо в дюпелек, либо рассказывал о наболевшем какому-то незнакомцу. Эви была первой, кто узнал о его чувствах к ней. Кстати…почему девушкам свойственно обвинять именно парней? Сейчас то конечно обвинять не в чем, Макс был чист и невинен как младенец(в какой-то мере…). Но если бы… Допустим, он смирился с тем, что она ему не доверяет. Но где же черт возьми Ваша хваленная женская дружба или солидарность или как вы там называете принцип с парнем подруги ни-ни?
Столько мыслей крутилось в его голове. Но больше всего ему хотелось схватить Диану за плечи, слегка тряхнуть, чтобы она пришла в себя, посмотреть ей в глаза и сказать «я тебя люблю, дура». Только он этого не сделает. Во-первых, поэтому что это грубо даже в такой ситуации. А во-вторых, признанием ее сейчас не впечатлишь. Да и как он вообще теперь может сказать нечто подобное, глядя ей в глаза? Человеку, который не доверяет ему настолько, что думает, что у него был секс с ее лучшей подругой. Как ему надоели все эти подозрения. Миллионы нервных клеток в его теле боролись с желанием упрекнуть ее. Все это Айрис со своими нравоучениями  о том, что люди недоверчивы только в тех планах, в которых неидеальны сами. По ее версии, если тебя подозревают в воровстве без улик, значит обвинитель сам не раз воровал. И так далее.
Меньше всего ему сейчас хотелось думать об этом. Нет, Диана не была такой девушкой. Он верил ей без остатка. Даже ее дружок Патрик, с которым они вроде как приятели, не вызывал у него подозрений.
Макс отвернул лицо в сторону, он не мог сейчас смотреть на нее, видеть ее, слышать. За что мне все это? Один вопрос, откинувший все остальное за задний план. Почему мы просто не можем быть счастливы? Вот так до глупой банальности. Зачем нужно искать и выдумывать все эти трудности? Такова ведь людская натура настоящего времени. Если все идет хорошо, значит тут обязательно должен быть подвох. А не находя такого, люди начинают превращать любую мелочь в один огромный бум, который должен подпортить все идеальное, что есть сейчас.
- Ну, ты не хочешь мне ничего объяснить? - требовательный голос заставил его вновь повернуться к ней. Пристальный взгляд, будто она готова испепелить за каждое неверное слово. Хотя владей она такой возможностью от него бы уже остался один пепел. Каких объяснений она требовала? Ведь, что бы он сейчас не сказал ей, она ему не поверит. Разве не так? Разве молчание не лучший вариант? Он безмолвно наблюдал за тем, как она садится на диван и произносит слова, которые заставляют его сердце сжаться еще сильнее.
Макс вздохнул и снова опустил взгляд на фотографию в своей руке. Он подошел к дивану и сел прямо перед ней на коленки, заглядывая в глаза. Люблю. Почему же ты сомневаешься? Он поднял фотографию перед ее лицом и аккуратно разорвал ее указательными и большими пальцами обеих рук. Его губы растянулись в виноватой улыбке.
-Диана Каролина МакКлайн,- шепотом произнес ее имя, опуская подбородок на ее колени:- Эви просто мой друг. Я ее даже за девушку не воспринимаю,- он не сводил взгляда с ее глаз:- я вообще сейчас девушек не воспринимаю. У меня же есть ты,- улыбка исчезла, он стал серьезен и хотел, чтобы она это поняла:- На хрен всех,- его руки плавно обняли ее за талию:- Я тебя люблю,- громко добавил он.

 Это были такие банальные слова с его стороны, но что он еще мог поделать в данной ситуации? «Вы можете хранить молчание, любое сказанное вами слово может быть использовано против вас». Единственные три слова, которые не могли, никак не могли оказаться ложью… Он никогда ей не врал. В этом просто не было смысла. Зачем? Даже когда они просто снимали вместе квартиру, когда она злилась находя разбросанное белье по гостиной, когда Макса доставала казалось бы нескончаемая классическая музыка, доносящаяся из ее комнаты во время ее вечерних репетиций. Будь то ссора, претензия, похвала или простая благодарность, он всегда говорил ей это в лицо. Как ни странно именно  с ней он хотел жить по этому глупому, но такому верному золотому правилу – поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Именно это отношение к ней всегда давало ему гарантию того, что она будет честна при любом раскладе.
И как бы данная ситуация не вредила их отношениям, пользу из нее можно извлечь. Макс не думал об этом правда сейчас, но возможно потом они оба когда-нибудь это поймут. Все эти мелкие неприятности делают их только сильнее. Любое их противодействие друг другу рано или поздно приведет к пониманию. Макс начнет ставить себя на место Дианы, понимать что она чувствует, что хочет сказать, пока слова еще не слетели с ее языка. Это ведь и значит быть одним целым верно? Банально до смеха, но сложно до слез.
Именно с ней он хотел оставаться сумасшедшим, для других он просто закроется. Макс хотел быть добрым только с ней, чтобы она знала его таким, принимала, поэтому сейчас ему было просто необходимо понять, будет ли она доверять ему?
Его лицо оставалось серьезным, ни мускул не дернулся, когда он произносил следующее:- Эту фотографию сделали на дне рождении Эви. Ты тогда кажется готовила какой-то сюрприз вместе с Адель. А кому надо присылать тебе смс,- из его груди вырвался сухой вздох:- тут хоть убей, я не знаю. Эта фотография даже на твите есть, мне кажется ты ее просто не заметила,- неосторожно произнес он, и только после понял, что сейчас чуть было открытым текстом не обвинил ее в невнимательности. – Не  обращай на это внимания,- покачав головой, он привстал и, потянувшись к ее губам, нежно и коротко поцеловал, одним лишь легким прикосновением. Не давай глупой ревности убить в тебе все светлое, все живое, все то, что я люблю. Его взгляд снова приковали ее глаза, как бы он хотел чтобы она никогда не плакала из-за него. Он никогда себе этого не простит, хоть и знает, что это будет неизбежно. Ведь ее доверие очень трудно заслужить. Доверия любого человека добиться очень сложно. Это не то, что делается по велению волшебной палочки и алкоголь тут не самый лучший друг. Это долгий болезненный процесс, полный множества испытаний, которые свалятся на их плечи.  И Макс готов выстоять их всех, лишь бы заслужить право находиться рядом с ней.
Этот проклятый и порой казалось забытый мир так сложен, когда дело касается любви. Казалось бы что может быть проще? Есть мужчина, есть женщина. Любите. Максу хотелось бы избежать всех этих сложностей и порой он даже допускал мысль, что хотел бы чтобы все было как в незапамятные время. Но чувство того, что те отношения были бы просто бездушными возвращало его на землю и заставляло проникнуться чувствами к настоящему времени. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы постоянно совершенствоваться, особенно если ты не один. Особенно если рядом есть человек, который всегда будет кричать тебе «Вперед. Действуй».
С другой стороны Миллер вел себя немного эгоистично, он не пытался понять ее ревности. А ведь готов биться об заклад будь он на ее месте…Если бы ему прислали фото, где она обнимает Патрика, Макс бы разнес весь центральный Майами в поисках этого парня, хотя больше всего его все равно бы ранила она.
Он задался вопросом, кому это действительно было нужно? Кому было выгодно довести ее до такого состояния? Макс был уверен, что дело было не в каких-то любовных играх и прочей чепухе. План был в том, чтобы выбить ее из колеи. Вопрос дня: какой сволочи это могло понадобиться и почему именно сейчас?
Он взял ее ладонь в свою и, крепко сжав, преподнес к своим губам:- Мы с тобой разберемся во всем этом, верно?

Отредактировано Max Miller (2012-06-01 20:25:08)

У любви две грани. От неистовства, самоотречения, когда ты совершенно забываешь кто ты сейчас, кем ты был до ее появления в твоей жизни, тебя волнует лишь то, что происходит между вами и ничего более, — до дикой вольницы, когда вы срываете друг с друга одежду, чтобы забыться и в который раз потеряться в любви. От стыдливости, когда ты боишься сделать что-то не то, винишь себя – до безудержной распущенности, в которую погружаешься, когда плюешь на чужое мнение. Это были их отношения. Истинные, да. Полные страсти до потери сознания, как будто ты находишься под действием экстази. Так она действовала на его. Одурманивающе. Чуть больше года назад, она казалась ему замкнутой, закрытой словно сейф, охраняющий самый дорогостоящий бриллиант. Он чувствовал себя грабителем. Больше года он бился головой об толстую сталь ее стен. Он искал простой, примитивный путь, пока ему не раскрыли глаза. Диана не была какой-то девушкой из бара, которой достаточно два коктейля и трех стандартных комплиментов: глаза, тело, губы. Момент озарения дал ему намного большее, чем то, на что он рассчитывал. Ее душа. Как только он начал думать о ней, не как о предмете удовлетворения своих желаний, Макс будто изменился. Нет, она его изменила. И он уже был готов до конца жизни расплачиваться. Она сделала его лучше настолько, насколько это было возможно. А как он повлиял на нее?
Стоило один раз окунуться в омут,  и дорога назад для тебя уже заказана. Диана была именно тем самым тихим омутом, в котором Макс был готов повянуть с головой, да что там утопиться. И чертей в ней, поверьте, было не мало. Даже сейчас, один неловкий поцелуй, легкое касание разбудило в Максе какое-то дикое животное. Что ты со мной делаешь? Она, ее губы утягивали за собой, тянули куда-то на дно, где становилось тяжело дышать, а голова начинала кружиться. Нет, дышать казалось было просто невозможно. Он чувствовал, как ее руки легли ему на плечи, и что-то внутри сказало ему, что все слишком просто. Макс ожидал скандала, бьющийся тарелок, как минимум. Не сказать, что он был приятно удивлен, значит ничего не сказать. Он просто не мог понять, что сейчас играло внутри его Дианы. Да. Его Дианы. Тем не менее, что скрывать? Макс сам терял контроль над собой. Черт и в такой момент, когда он должен быть серьезным.
Ее рука на его затылке, она что-то говорит или ему показалось? Да к черту. Крыша уже снесло, а по телу, пританцовывая на нервах, гуляла эйфория. Быть может отдались Диана от него, хотя бы сантиметров на десять. Это бы хватило? Макс наивно полагал, что да. Но один запах ее парфюма, один взгляд, голос. Ее губы касаются его щеки, он улыбается и не сводит взгляда с ее глаз. Сейчас что-то будет. Зачем нужны разговоры? Все без слов понятно. Словно в предвкушении чего- то, он то задерживал дыхание, то снова жадно глотал воздух. Как томительно долго длилась секунда до слияния их губ. Второй поцелуй уже не был таким страстным. Так могло бы показаться, но внутри Макс понимал, что это было только начало. Сейчас они закончат разбор полетов, и Диана снова одарит его своими губами. Она поймала его губы в плен. Сладкий, томящий. Он плавно отвечал на ее поцелуй, стараясь незаметно отобрать лидерство. Спокойнее, Макс… Он старался не думать о себе, было сложно, когда уже по венам бурлила кровь.
Я горю..я чахну…погибаю….
И вот снова их губы отдалились друг от друга. С трудом. Внутри все неприятно заныло. Конечно, тяжело сдерживать неподконтрольные инстинкты, которые так и норовили захватить разум.
Макс прикрыл глаза на несколько секунд. Этого было достаточно, чтобы хоть немного придти в себя от нахлынувшего возбуждения. Диана, ты явно хочешь свести меня в могилу. Облизнув губы, он снова поймал ее взгляд своим. Переживает. Чтоб тот урод сгорел в аду. Нет, вначале я выбью эту дурь из его головы, а потом уже разрешу отправиться в самое пекло.
-Может тебе сменить симку? – наиболее подходящее решение, да и самое разумное, на которое он сейчас был способен:- Просто не будешь давать ему всем подряд. Преступника мы вряд ли вычислим, но хотя бы избавимся от таких вот инцидентов,- он ласково улыбнулся и накрыл своими ладонями ее лицо. – Любишь меня? – игривое настроение, которое возможно не совсем вовремя, давало о себе знать, и Макс совершенно забыл о том, как хотел завалиться спать после работы.

Он не сомневался. Никогда. В чем угодно, в ком угодно, но только не в ней, только не в ее чувствах к нему. Кем она была для него раньше? Обычной юбкой. Дело в том, что необычной. Это было так нетипично. Их знакомство. Боже, как он тогда ужасно себя вел. Как он вообще мог быть таким идиотом?
Каждое ее прикосновение будто оставляло ожог на коже. Тысячи и тысячи кожных рецепторов сейчас просто сходили с ума и буквально ныли от жажды большего. Он скользнул одной ладонью вверх, по ее гладкой спине, заползая под ткань ее футболки, слегка поднимая ее за собой. Его дыхание перехватывает. Макс наклоняется вперед, ощущая тепло, исходящее от её хрупких ладошек на своем теле сквозь одежду. Как же она сейчас была не кстати, вполне ожидаемо проскочила такая мысль. Но даже в такой момент его не покидало странное чувство, чем-то отдаленно напоминающее совесть. Только вот откуда ей взяться в такой бесстыдный момент? А самое главное зачем? Точно, они ведь опоздают на какую-то вечеринку. Ему-то откровенно говоря было наплевать, только простит ли ему Диана? Его пальцы будто перебирая струны гитары, спустились от лопаток к талии девушки и мягко легли на неё. Они ведь всегда смогут остановиться?
Что за ересь вообще? Остановиться – это что-то из грани фантастики, вы не находите? Он позволил себе еще одну последнюю, единственную мысль, прежде чем полностью потеряться в поцелуе. Слегка склонив голову набок, чтобы углубить поцелуй, чувствуя любимые губы с непонятным приятным сладким привкусом. От них захватывало дух и появлялась дрожь в коленках, по телу будто разливалась нега упоительного наслаждения. И каким он должно быть сейчас будет идиотом, если отстранится. Легонько прикусив губу своей девушки, он начал тут же ее посасывать, смешивая ощущения боли и наслаждения, которые сегодня будут их соусом к десертному блюду. Да да, он уже был уверен. Он давно понял к чему направлялись их «невинные» поцелую. К тому же к чему и всегда. Погружение в сладкое забытие под натиском их страстной связи, игры, любви. 
Пусть каждый зовет это по-своему, только им одним дано понять, что это такое. Только они вдвоем могут находиться под властью этого без какого-либо ощущения стыда. Эти чары, наложенные на них…Он желал лишь одного, чтобы это длилось вечно, чтобы мир вокруг них разрушился. Не было ни работы, ни друзей, ничего, чтобы могло им хоть как-то помешать.
Он приподнялся на коленях, разрывая их поцелуй, с характерным и даже немного постыдным звуком. Но он и не думал отстранятся. Нет, даже мысли у него таких не было. Его губы касаются ее виска, рисуют дорожку до щеки и спускаются на шею. Он чувствовал себя ненасытным вампиром. Он хотел слышать ее голос, ее сбитое дыхание прямо около его уха. Вдыхая аромат ее волос, он продолжал терзать ее нежную кожу губами. Она самое главное, что есть когда-либо было у него в жизни. Самое важное, необходимое. Он не может позволить ей даже думать о том, что это не так. Макс был готов запереться вместе с ней в клетке, улететь на необитаемый остров, полностью забыться.
Когда? Действительно, когда она так сильно одурманила его? Когда он позволил себе сойти с ума?
Никакого сопротивления, даже жалкой попытки вырваться из его объятий. Он знал, что действовал на нее также. Вряд ли сильнее, потому что это просто было невозможно. Хотя возможно он исключал этот факт только как исключительный эгоист, верящий только в свои страдания.
Его руки плавно проскользили вверх, теперь уже напористо поднимаю футболку за собой. Однако, куда спешить? Макс отдалился всего на мгновение чтобы стянуть ненужную тряпку и откинуть ее в сторону. Побезобразничаем немного. Его губы растянулись в наглой улыбочке прежде чем припасть к ее плечу. Что это творится? Просто сумасшествие какое-то. Айайай.
-Не смей больше никогда допускать мысли, что я могу быть с другой,- неожиданно даже для себя выпалил он, поднимаясь к ее лицу. Он поймал ее взгляд, смотрел на нее серьезно, стараясь даже показать какую-то суровость. Хотя его-то глаза давно уже были затуманены. Люблю тебя. Два слова буквально таранившие его мозг, ощущения были такие, что он высек их где-то там.
Его пальцы осторожно приспустили лямку ее бюстгальтера, хотя сам он продолжал смотреть на нее, но улыбка при этом становилась намного шире, напоминая скорее даже оскал.
-Упс,- игриво приподняв брови, произнес он.

Боюсь распугать стаю чёрных ресниц
И сорвать недозрелых ладоней бутон,
Пред тобою в молитве падаю ниц…
Боже! Ты без трусов - наверное, это лишь сон.
© Слот – Аве Мария
Порой он был невнимателен. Невнимателен настолько, что уведи прямо перед ним машину и он и глазом не моргнет. Что самое главное, он признавал свои ошибки. И хоть недавно брошенные в него обвинения задели его чувства и может быть даже достоинства, Макс осознавал, что это была его вина и до сих пор никак не мог перестать думать об этом. Это еще больше раздражало, хотелось отключить все мысли и просто поддаться желаниям и чувствам, но вы же знаете, как работает человеческий мозг. Именно он и является самым непревзойденным троллем и обламывателем если не в любом, то во многих делах.
Шалун? Он? Пожалуй да. С ней Макс действительно позволял себя вести как ребенок. Ребенок и его конфета. Сладкая, но с кислинкой. Именно это его больше всего привлекало в отношениях, в любви. Тебе не нужно претворяться, просто в этом нет смысла. Нет, ты конечно можешь попытаться играть роль, которая тебе не принадлежит, но чаще всего ничем хорошим это не заканчивается. Рано или поздно все тайное становится явным, и девушка уходит от тебя со словами «я полюбила другого тебя» или «я тебя просто не узнаю!» Поэтому в этом плане, Макс был приверженцем истинных взаимоотношений, в которых нет места играм. Ну…разве что ролевым, ахах. Хотя об этой странности, Диане пока знать было рано. И это не то, о чем вы подумали.
Врать и недоговаривать – абсолютно разные вещи. И отбросьте мысли о том, что можно просто недоговорить о сексе с какой-нибудь девицей. Чушь. Миллер знал, что у девушек на это был особый нюх, какая-то тайная интуиция. Девушки ведь на самом деле намного внимательнее, замечают каждую мелочь…Даже если твое настроение хоть на грамм изменилось не в лучшую сторону, это не уйдет от их глаз. Быть может они и не будут трубить об этом, но подозрение явно появится. Диана же была не такой, и пожалуй это было чуть ли не самой главной чертой ее характера, которую он любил. Она была прямой, всегда говорила то, что думала. Никогда не улюлила. В отличие от Макса…Он то всегда находил способ выкрутиться, чтобы не говорить людям о настоящих чувствах. С ней это не работало, конечно. Частенько ему казалось, что его читают как раскрытую книгу, делают какие-то пометки, думают «что бы еще такого натворить, чтобы раскрыть засранца». Глупо? Но придется свыкнуться.
Он любил в ней все. Начиная от игривого настроения и заканчивая тем, что она в ярости швыряется плюшевыми игрушками. Разве это не мило? Даже самую дурное настроение, ненормальные черты ее характера он переводил в плюсы. Он считал это уникальностью.
Любовь слепа?
Пожалуй это так. И чаще всего люди просто забывая об этом поддаются своим чувствам. С другой стороны, что в этом плохого? Поддаться. Даже если проиграть… Хотя о чем я? Разве в любви бывают проигравшие? Даже говоря о тех случаях, когда отношения рвутся со скандалом, когда нарочно люди причиняют друг другу боль, какой бы она не была физической или моральной. По сути оба человека становятся потерянными. Потерянными, но не проигравшими.
Влюбленные…Они были ими. Их чувства на пределе, голова в тумане. Прокляты, но не забыты. Как весь этот мир.
Вряд ли в языках есть слова, которые смогли бы объяснить как он любил ее, как он хотел ее. Постоянно. Везде и всюду думал о ней. Сгорал в агонии, в которую окунали его ее карие глаза. –Я могу стать хорошим, -предложил он, не сводя с нее глаз. Он медлил. Растягивал удовольствие, пытался накалить свое собственное желания до предела. Называйте это как хотите. Он человек, который страдает легкой формой мазохизма. Он проскользил ладонями по ее ножкам, добавляя к вышесказанному:- но разве такой я буду тебе нужен? – подмигнув, Макс снова придвинулся к ней. Его руки уже обвили ее талию, поднялись вверх к ее лопаткам, позволяя уложить шатенку на диван в более удобное для обоих положение. Более бесстыдное положение, позволю отметить. Оставив на ее губах короткий, но много говорящий поцелуй, Макс снов спустился к ее шее, лихорадочно целуя, поднимаясь к мочке ее уха, не думая о том, что ему еще влетит за оставленные налитые кровью отметки. Это будет потом. А сейчас мы живем только настоящим. Руки тоже не лежали без дела, Макс давно пустил их в пляс по ее совершенному телу, и вскоре они нашли пристанище на ее бедрах. Она отклонилась назад, даруя ему большие возможности. Ее томный едва слышный стон около самого его уха заставил его сердце колотиться чаще. Он пробудил в нем какой-то дикий аппетит. Тяжело сглотнув, Макс слегка приподнялся, упираясь одной рукой в спинку дивана, а другой чуть левее от ее головы. Он хотел видеть ее лицо в этот момент, когда она теряет контроль. Что может быть прекраснее? Быстро облизав свои губы, он жадно впился в ее собственные. Внутри пробудилось желание поймать каждый ее стон. И вот только эта славная мысль начала тешить его фантазию, как он вспомнил о такой несправедливости! Он понял, что ему сейчас мешало. В первую очередь одежда. Хотя с Дианой у них уже было довольно много ярких «проб» и в одежде, сейчас Максу хотелось всего… Он расположился на диване так, чтобы его коленки были основной опорой, а ножки Дианы находились между ними. Эдакая небольшая тюрьма для нее самой, чтобы не было путей отхода(хотя сомнений на продолжение их маленькой собственной премьеры не было). Итак, вновь приняв сидячее положение, Макс одной рукой стянул с себя футболку. Его взгляд снова гулял по ее телу, заставляя голову кружится, а все внутри просто сходить с ума, будоражить и без того больную фантазию.
-Хочу,- тот максимум, на который сейчас был способен его мозг. Слова куда-то испарились, голос тоже сел. Боги, эта девушка сводит его с ума. Вселенная сузилась в пределах этого дивана, все остальное просто растворилось, стоило ему вернутся к ней и почувствовать шелковую кожу ее тела частичками своего. Ее руки вцепились ему в плечи, заставляя тяжелому вздоху вырваться из его груди. Хватит, мазохист. Прорвалась разумная мысль, заставившая Миллера наконец перейти в наступление. Но даже под ее влиянием он не спешил…спешить. Его ладонь едва касаясь оголенной кожи проводила мыслимую линию от ее колена, вверх, к юбке, а губы уже утопали на ее ключице…

Отредактировано Max Miller (2012-06-05 11:35:11)

 Вкус твоих губ
Сводит меня с ума.
Ты опьяняешь меня,
Ты – мой наркотик.
И этот вкус хмельного рая...
Я словно "подсел" на тебя,
Понимаешь?
(с) Перевод Britney Spears - Toxic
Знаете, это чувство, когда ты постоянно пытаешься что-то сделать, но нечто тянет тебя назад. Эта непонятная сила, влекущая тебя на дно, которую многие называют ленью или же просто неспособностью справиться с самим собой. Но даже если она окутывает тебя пеленой, ты не сдаешься, не опускаешь руки и продолжаешь упорно направляться к своей цели. А потом в один прекрасный день эта цель вдруг раз…Бац!…и достигнута. Для тебя это конечно не кажется обычным «Бац»ем, ты можешь оглянуться назад и увидеть все свои старания, труды, бессонные ночи…Так ладно. Суть в другом. Это чувство победы, когда ты чувствуешь себя царем горы, победителем всемирной олимпиады. Для полного счастья тебе не хватает только дурацкой оливковой ветви в волосах, но да пусть. Не так важны мнимые награды.
Именно это самое сносящее катушку от счастья чувство посетило Макса тогда, когда Диана впервые согласилась пойти с ним на свидание. Господи, как же это было глупо. К тому времени они уже переспали, и вроде даже как не один раз. Но, как сейчас принято говорить? По-пьяни же не считается? По крайней мере, они оба делали вид, что это именно так. Переспали да и ладно. Для него такая ситуация не в первой, а ей проще было обо всем забыть, нежели признать свою ошибку. Ну, а тут свидание. Тут другой уровень, некий lvl-up для нашего героя. Тут ты уже должен был работать головой… Миллер никогда не забудет этот момент. Она сказала «да». Как до жути просто, он слышал такое вот короткое согласие от девушек столько раз, что казалось оно уже потеряло свою суть. Только Диана была для него запретным плодом, который все оберегали, пытались скрыть от него, утаить. Именно тем, она и была привлекательна. Сперва.  Потом же все сменилось. Нет, не так. Кажется, изменился сам Макс.
Вообще, ему стоило задуматься над тем, что она принесла в его жизнь. Просто сесть и составить список. Что бы возглавляло его? Романтичность? Макс никогда не мог представить себя на месте всех этих слащавых героев глупых и предсказуемых мелодрам, которые скачут на коне с букетом из тысячи роз. Нет, он разумеется не стал таким. Иначе бы сама МакКлайн давно бы послала его к черту на куличики.  Ответственность? Да, пожалуй, это было фундаментом для «рождения» нового Миллера. Он стал думать о будущем, забыл принцип «живи одним днем», стал думать о последствиях. Самое интересное, что Миллеру нравился этот новый Макс.
Хотя до сих пор в нем упорно борются две личности, более взрослый Макс выигрывал если уж не по голам, то хотя бы по очкам. Ладно, отбросим этот бред. Сейчас Миллера волновала лишь Диана. Он знал, что она не успокоится на этом. МакКлайн была из тех личностей, кто оставит все как есть. Черт, как же это иногда его бесило. Но ведь не могло же в ней все быть идеально? Тогда Миллер бы чувствовал себя несовершенным, а это же такой удар по его утонченной и самолюбивой натуре.
И вот снова. Борьба двух его черт. С одной стороны ему хотелось остановиться и тут же начать выяснять, какая важная птица решила поиграть с их отношениями и подпортить им жизнь своим «немаловажным» вмешательством. Только так он смог бы успокоить свою девушку, да и успокоиться сам. Все-таки его слишком сильно волновала эта ситуация, хоть он и старался быть всем таким расчетливым и до потолка взрослым и рассудительным. А с другой стороны – он уже поддался искушению и завел часовую бомбу, которая вот-вот взорвется и охватит их обоих с головой.
Остановиться сейчас? Хах, миссия невыполнима. Да и сама Диана вроде не подавала ему никаких знаков нехотения. Или может его голова настолько одурманена одной лишь мыслью о происходящем, что он уже давно перестал понимать намеки и видеть дальше собственного носа, дальше собственных чувств и эмоций.
- Я тоже,- ее игривый голосок пробежался легким цепляющим электрическим зарядом по его позвонку. Не искусительница ли? Вообще в такие моменты, Макс принимал себя за послушного раба, а смириться с этим было ой как не просто. Он хотел удостовериться, что ничто больше не тревожит ее мысли. Только вот как? Порой он жалел о неспособности прочесть мысли у другого человека. Вполне полезная способность, не находите? Только тогда все было бы слишком просто. Не забыли ведь? Мы же психи, и нам подавай загадки и расследования!
Он чувствовал как диван под ними будто уходит куда-то вниз. Такое незаурядное спокойное чувство полета, которое приводило каждую клеточку тела в восторг.
-Шалунья,- произнес он, со стороны могло показаться что он разговаривал с грудью девушки. Вся в меня. Руки как-то по хозяйски уже легли на ее бедра, одна упорно ползла назад, поглаживая спину и подбираясь к «кубику-рубику» - застежке лифчика. А что? Теперь он больше может не скрывать своих честных намерений. Только диван его не слишком устраивал, но Диана вроде была не против. Так давайте попробуем что-нибудь новое.
Чувствовать, как человек рядом наслаждается процессом, а уж тем более если процесс ведешь ты..вот оно счастье,- подумал он двумя пальцами пытаясь нащупать эти маленькие хреновины. Ну а как их по другому назвать? Они перекрывали ему доступ к самому желанному. Сердцу…ну, и груди, чего уж таить греха, его любимой Дианы.