Ещё в ночь с понедельника на воскресенье в его доме раздался звонок. В век мобильных телефонов мало кто звонил на городские, но для деда это была привычка, показатель не то семейности не то чего-то ещё. Он звонил из больницы и говорил что чувствует себя отлично, но был бы рад, если бы Стефан поскорей прилетел. В их семье не было отношений крепче, чем между дедом и внуком. Только вот у последнего в голове не укладывалось вместе - отлично и поскорей. К тому же заезжал меньше месяца.
Перерыв посреди ночи справочник в интернете, он нашел телефоны Анкориджских больниц, и с первой же попал в яблочко. Конечно, лечащего врача там не было, но у диспетчера он узнал, что состояние его дедушки стабильно тяжелое.

- Арчибальд, постойте, доброе утро, - он окликнул в коридоре своего помощника, завидев знакомый черный ежик, - слышал в Анкоридж летит группа с престпуником на следственный эксперимент. Не знаешь, у них там места есть? Мне срочно нужно в Анкоридж.
- Стефан, доброе утро, - Арчи пожал ему руку, раздумывая, - думаю, да, я могу связаться сейчас. Они везут маньяка.
- Да, отлично. Скажите, что я должен к Маркусу Штольцу срочно попасть. Он в больнице. Думаю, этого будет достаточно.
- Оу, твой...
- Всё в порядке, Арчибальд. Просто узнай.

Сумку он собрал ещё ночью, в прокуратуре вопрос с внеплановым отпуском тоже удалось быстро уладить. Благо, он не вел сейчас ни одного процесса, а все глобальные дела завершил лично в пятницу, спокойно оставляя всё на помощника. Так что заехал домой, поцеловал жену, детей и вызвал такси до аэропорта, откуда значился вылет. Частный рейс на девять персон, считая пилотов.
Первым, кого он увидел, поднявшись по трапу был, конечно, именно он. Нет, не маньяк, не возвышенно-одухотворенный пилот, не обезьяноподобный пристав. Это был Линдблад Сегодняшним утром Стефан первым делом подумал о том, что стоит выучить шведский язык. Когда только начинаешь учить, то твоё произношение корявое, режет ухо, смешит, а потом раздражает. Хотелось его раздражать. Хотелось, чтоб у них это было взаимно. И пугало, что он начинал думать об этом с самого утра. Хотя, возможно, талант провидца в нём пропал: предчувствовал встречу.
Последний раз они общались тогда на пляже, после через какое-то время пару раз сталкивались в зале суда, и Стефан даже пожал ему руку, поздравив с выигранным делом, после чего поинтересовался, какого паразита общества он отмазал сегодня, на что тот ответил, что помог освободиться совершенно невиновному человеку. "Конечно, они тут все... невиновные", - подумал тогда хмурый прокурор. Он часто хмурился, особенно в отношении этого шведа. Вот и сейчас свел брови к переносице, учтиво кивнул всем по очереди, стараясь смотреть на всех одинаково безразлично, поздоровался, руку пожал и проследовал в конец салона, ожидая взлета. Он переживал, но не нервничал. Он даже вез с собой черный костюм - дедушка не молод, а мысль о том, что все смертны, давно укрепилась в голове мужчины. А вот когда через салон к нему с этим насмешливо горделивым выражением лица приблизился Лейв, то внутри всё сжалось, и комок нервов начал своё путешествие по его внутренностям.
- Соскучились по моему обществу, мистер Линдблад? - Стефан захлопнул книгу, которую собирался читать в полете, когда тот подсел к нему, - Макиавелли. Ненавижу всякие детективы.
Он хотел было спросить, комфортно ли ему работать с такими откровенными сумасшедшими убийцами, как этот, но смолчал, помятуя прошлый. Нехорошо бы было начать спорить в присутствии чужих людей, пусть и в таком малом количестве. Как ни странно, в список "чужих" Линдблад не вошел.

Отредактировано Stephen Stolz (2013-10-12 01:07:36)

Пожалуй, он никогда ещё не спал на таком удобном плече. Оно было очень широкое, в меру мягкое, так от чего-то удачно подвернувшееся ему под бок. Ах, да, адвокат сам к нему сел, а на заправке - минус маленьких самолетов - Стефан обнаружил его голову на своём плече и решил, что обязательно "отомстит". Сейчас его что-то будило, но он не мог оторваться, терся лбом и щекой, как всегда делал с подушкой, тыкался носом, словно был вовсе не человеком, пытался спрятаться от окружающего шума и собирался уже было спать дальше, но услышал сакральное:
- Ебать! Падаем!
"Вашу мать!" - его так хорошо тряхануло, и первое, что он полез делать, это пристегивать ремень. Не свой, а Линдблада, потому что тот крепко спал, и быстрее было сделать это самому, чем добудиться и объяснить, что происходит. Да и он сам не понял. "Черт, давай!" - защелкнув пряжку на нём, он полез к собственной, но никак не мог попасть металлической петлей в замок. Как ни странно, но ещё один мощный толчок не заставил трястись сильнее и вообще выронить ремень из подрагивающих пальцев, нет, на нём Стефан таки его защелкнул и попытался теперь приподняться, чтоб узнать, что там твориться. Если бы тут стояли крики паники, то, наверняка, он бы уже получил больше информации.
Их швыряло слишком сильно, чтоб списать всё на зону турбулентности, в них Стефан бывал, и ощущения были совсем иные. Будто попадаешь в вакуум, а в желудок к тебе кто-то заползает и хочет перебрать всё, что там имеется. После первого такого опыта Стефан стал осторожнее относиться к еде на борту.
- Кажется, от нас что-то отвалилось, - на этой фразе он съехал рукой на бедро Лейва, пытаюсь опереться, и тот, кажется, начал просыпаться и приходить в себя. Сейчас даже тот, кто никогда не мог открыть глаза сразу после пробуждения и начать здраво мыслить, должен был научиться по современной бразильской системе.
- Ле... - он едва успел открыть рот, как их дернуло, сверху попадали вещи, и прокурор даже рукой прикрыл лицо, хотя его всё равно швырнуло. И, кажется, не один раз.

Хлопок, резкий, звонкий и какой-то очень привычный, с которым связаны определенные мысли. Что за хлопок, он не различил, но точно знал, что мысли те неприятные, давящие, тревожные.
- Ох, - выдал он, распахивая глаза и снова жмурясь, - мы живы?
Вопрос был странный, но резонный. В рай или ад Стефан не верил, но сейчас слишком ярко слепило, и слишком хаотично мысли роились в голове.
- Лейв, с вами всё... - вот только спустя несколько секунд до него дошло, что тот звук это выстрел, - в порядке?
Вопрос он скомкал, широко распахивая глаза и глядя в ошарашенное лицо адвоката, что было прямо перед ним. Бледное, с такой же бледной нитью обычно ярких пухлых губ, с огромными глазами. Наверное, сам он выглядел не лучше. Стефан протянул руку - пальцы подрагивали, их он и протянул к лицу Лейва, дотрагиваясь большим пальцем и стирая кровь над губой. Тот вздрогнул, и это словно вырвало из оцепинения. Соседнее кресло было пустым.
- Преступник, - голос был привычно хриплым, но слишком тихим. Теперь старательно застегнутый ремень был лишним.
Он не мог из-за темноты разглядеть за окном пейзаж, но уже знал, что там снег. Просто чертовски много снега и климат зимней Аляски, способный поглотить в себя. Снег, холод, ледяная пустыня или что-то вроде того. Настоящий Нибельхейм на земле. Самолет, словно перерубленный напополам, прекрасно открывал вид будто из тоннеля или пещеры, в салон залетели снежинки, а на полу лежало тело, отчетливо видное силуэтом. Стефан достал из кармана телефон, переключенный в режим бездействия перед полетом, и подсветил себе, больше всего боясь увидеть изуродованное тело. Женщина, та, что сидела там недалеко с человеком в оранжевой робе. Темная кожа наверняка бы ярко контрастировала с белыми снегами, как не здешняя, не этих мест.
- Всё будет хорошо, - кажется, эту фразу всегда произносил его отец, её говорили в фильмах,писали в книгах. Стефан обещал себе, что никогда не будет врать про это "хорошо", если окажется в такой ситуации, но сейчас это было единственное, что он мог выдать.
Она ещё дышала, прижимая руки к животу.
- Он...
- Тихо, тихо. Лейв, помогите, там в хвосте должна быть аптечка, - скомандовал он, снимая её руки и убирая одежду. Пулевая в живот, черная густая кровь, выплескивающаяся толчками. Штольц приоткрыл рот, переводя взгляд на неё. "Это ведь так страшно", - хотел сказать он. Хотел задать ей вопрос. Хотел упокоить, что он тут. Но теперь он мог узнать и запомнить только лишь то, как взгляд из живого становится стеклянным.
- Лейв, оставьте аптечку, сейчас она не нужна, - сказал он твердо, но тихо, поднялся с колен, делая шаг назад и натыкаясь на адвоката, но был не в силах сдвинуться или отвести взгляд от безжизненного тела. "Почти на моих руках".

Отредактировано Stephen Stolz (2013-10-12 05:39:32)

"И ещё аптечки нет", - Стефан так и стоял, завороженно глядя на труп и не моргая, даже когда глаза начали слезиться, тогда его взгляд был просто невидящим и устремленным в пространство, как будто он был в этот момент глубоко в себе. Впрочем, почти так и было. Тело игнорировало мозг, а мозг игнорировал тело. На хлопок по плечу он повернулся, глядя в лицо Лейва - глаза начали привыкать к темноте. Он почти не вник в смысл его слов, только подумал, что, кажется, тот говорит что-то умное. Кажется, он знает, что делать. Он не паникует, спокоен.
- Карта, - кивнул он и нажал кнопку на телефоне, снимая блокировку с дорогой сенсерной игрушки. А ведь в ней не было даже фонарика.
Он охотился в этих краях. Или не в этих. Точно сказать было нельзя, но карта была загружена в память телефона, потому нажав нужные кнопки, он протянул его Линдбладу, а сам двинулся в хвост, осознав, что холод пробрал до костей так, что пальцы, должно быть, побелели.
- Линдблад, тут карликовая растительность. Карликовые деревья, кедровый стланик и ягель под снегом, - заговорил он, наконец, доставая куртку-пилот и натягивая на себя.
Сумку он закинул на сиденье и достал из неё костюм, оставив только рубашку, но подумав о возможном ночлеге, вернул обратно. Под ногами обнаружилось одеяло: такими укрывались в полете во время сна, если слишком поддувало, а это видимо выпало сверху, когда их трясло. Его Стефан тоже упаковал, впихивая между складками найденные бутылочки с алкоголем. Его можно пить, им можно растираться, согреться им нельзя, только лишь видимость, а так очень рискованно. Следующей в сумку полетела книга: бумагу жечь можно было, в отличии от пластика. Да и привычка курильщика выручала заправленной бензиновой зажигалкой.
- нам бы не помешало топливо, - пробормотал он, - тут есть какая-то еда.
И её он тоже сложил. Когда-то давно ещё в школе он играл в футбол. Всегда стоял на воротах, когда его приятели стремились красиво забивать. А он прыгал, хватал мяч и падал, а потом напоминал тем самым приятелям о том, как красиво они сегодня не забили. Тогда тренер команды говорил, что ему нужно идти в спорт, что это отличный пример подчинения физических кондиций психики в пределах поля. Стефан, разумеется, выбрал другой путь, но сейчас вспомнил, делая новую попытку взять себя в руки. И его тут же осенило.
- Лейв, - позвал он тихо, сжимая ручку своей сумки, - если у нас тут женщина-коп, то где-то там мужчина-маньяк. Он её...
Штольц покачал головой и принялся рыться с удвоенной силой, но был остановлен снова переключившимся в голове тумблером.
- У вас с собой оружие? Чем вы пользуетесь? - в прошлый раз он не разглядел ствол, а сечас потянулся за своим, - глок двадцать первый. У меня семнадцатый. Ваши тринадцать патронов и семнадцать моих, всего тридцать. Скорее всего он забрал её ствол и из него же её застрелил. Она из ФБР, значит, у неё был двадцать второй. У него около четырнадцати патронов. Не густо, но смертельно.
Ещё с университетских времен Стефан был убежден, что математика и подсчеты способны привести мышление и логику в порядок. Это был его небольшой личный способ, который подействовал и сейчас.
- Линдблад, у вас есть компас? - он выключил телефон, чтобы не тратить энергию батареи, она может ещё пригодиться, - я не знаю, что случилось с самолетом. И не знаю, успели и смогли ли пилоты подать сигнал. Нас хватятся, когда не обнаружат прилетевших в нужное время с опасным преступником. Будут искать. Но неизвестно где. Вертолеты не летают на очень дальние расстояния и прочесывают территорию квадратами. Где ближайшая вертолетная база, мы не знаем, возможно близко, и мы увидим летящий вертолет, сможем стрелять, нас заметят. Возможно, очень далеко. И тогда племя индейцев для нас большая надежда. На Аляске много мелких городов на полсотни человек, возможно, нам повезет. Или пустующее охотничье зимовье, в них часто хранят спутниковые телефоны. Нам нужно двигаться. Тело мы оставим тут, оно замерзнет, и с ним ничего не случится. Потом можно будет передать его родственникам.

На последней дозаправке они провели около часа и успели тогда поесть, за время полета успели выспаться. Но это не грело посреди ледяного простора севера. Первый час они переговаривались, обсуждая возможную тактику, Стефан что-то говорил об охоте, потом они натянули капюшоны и вороты курток - и дышать, и говорить было холодно, а самым худшим вариантом было свалиться с лихорадкой.
Стефан думал о том, что где-то недалеко его ждёт дед. А где-то очень далеко, согретые ласковым солнцем, дети. И жена. И он должен обязательно успеть к одному, а потом вернуться к другим. Вот угораздило же его. Шально подумал о том, что тогда Лейв так и остался бы сидеть в начале салона, а что случилось с той частью самолета, они не знали. Но вполне вероятно, что ничего хорошего. А вести о такой трагичной его кончине Штольц бы был совсем не рад.
Он хлопнул адвоката по плечу и кивнул на небо, где занимались зеленые сполохи. Скоро всё небо окрасится ярким светом пляшущего пламени.
- Скоро станет очень светло. Мы давно идём, нужно остановиться и попытаться разжечь костер, передохнуть. Я, по-моему, уже не чувствую пальцы на ногах.

Хорошо, что он жил в Майами, как и его отец. Тот в своё время любил порассказать сыну в дороге подробности своей работы, и очень часто там проскальзывали истории об ожогах, в том числе и солнечных. А если бы они и жили на Аляске, то сейчас бы в голове крутилось много мерзкой и тревожной жути об обмороженных и ампутированных конечностях. Стефан и такзна пару случаев о заметенных в метель машинах, что оттаивали по весне с трупами семьи, ехавшей откуда-то из-за города, что считали несколько месяцев безвести пропавшей. Кончился бензин, встали, ожидая пока метель кончится, или не могли проехать в снег, а было это давно, мобильников ещё не придумали, встали, уснули и замерзли. Насмерть. Знавал бы он таких историй от деда побольше, то от чувства тревоги бы избавлялся с большим трудом, особенно, когда ты идешь, ноги костенеют и леденеют, а с головой накрывает чувство страха - а вдруг так и будут тут ходить, пока так же не уснут насмерть?
- Меня в Анкоридже мой дед ждет, - коротко ответил он и как-то даже повеселел. Ах, Линдблад! Даже тут в холоде всё тот же, что был там в тепле.
- Надеюсь, что ждёт, - добавил он чуть тише, но уж о этом точно думать не хотел, потому перевел взгляд на Лейва и философски заметил, - у вас редкая манера говорить и вести беседу. Северная.
Он продолжал считать. Значит, при благоприятном раскладе - пятьдесят часов ходьбы. Это чуть больше, чем двое суток, а если включить сон и передышки, то около трех.
- Нам нужна будет еда. Конечно, мы могли бы не есть, но без пищи почти гарантированно замерзнем и отправимся к праотцам. Даже если встретим оленя, то вряд ли у нас получится разделать его перочинным ножом. Здесь водятся куропатки, повезет, если наткнемся. Пистолет стреляет где-то на пол сотни метров, этого хватит. Вы меткий стрелок, мистер Линдблад?

Они шли ещё четыре три часа до следующего привала, потом ещё два. И около десяти утра, хотя об этом им говорили только часы, небо по-прежнему было темным и усыпанным звездами, оба решили, что надо бы поспать.
Стланик было ломать тяжело, зато под тяжелыми ветвями обнаружились шишки со вполне себе съедобными семенами. Некоторые попадались пустые, но Стефан не сильно расстраивался.
- Лейв, дайте свою ладонь, - позвал он, опустошив несколько шишек и собрав семена размером с небольшие горошины, хотя и должен был ломать ветки, - орешки. Белки, углеводы и жиры.
Он подул на руку, согревая её горячим воздухом, натянул перчатку и вернулся к своему занятию. - Неплохо под ветки положить тлеющие угли, потом все наши одеяла, а укроемся куртками. Думаю, нам пригодятся телефоны с нашими будильниками.
Его снова посетила мысль о тех бедолагах в машине. Нашли свой металлический гроб...
Они выбрали место в низине, прикрытые мелкими деревьями и пригорком. В свете костра, который разводили с помощью алкоголя на этот раз, и звезд деталей видно не было, но для работы хватало.
- А если мы выбрали не то направление? - спокойно спросил Штольц, выкладывая кучу еловых веток. Какое-то время между ними из-за углей будет тепловая подушка, и благодаря которой они не отморозят себе бока. Потом придется отрывать задницы и двигаться дальше.
- Снимем куртки, ляжем рядом и укроемся ими, когда проснемся, нужно будет поесть. И если вылить из бутылки алкоголь, то в ней можно растапливать снег, если равномерно прогревать стекло.

Было немного непривычно соглашаться с Линдбладом, всё таки чаще они спорили на тему каких-то фундаментально важных вопросов, но тут Стефан на удивление быстро поменял куртки с одеялами местами, забрался туда и пожелал добрых снов. Конечно, они выберутся отсюда.
Выруился он почти сразу, но был тут же разбужен возней. после каждого поворота туда-сюда, Штольц говорил себе, что это, наверное, последний, и, наверное, Лейв силой трения пытается их тут нагреть. Но не выдержал, приподнял голову, щурясь и выбирая момент, а потом протянул к нему сразу обе руки, одну просовывая под шею, а второй притягивая за корпус.
- Ради всех святых, Линдблад, спите.
И дыхание того почти сразу выровнялось, а тело расслабилось. Стефан же думал, что, когда холодно, всегда хочется спать. Организм вроде как так реагирует, впадает в какой-то анабиоз, может, пытается сохранить силы. Они могут сейчас уснуть и не проснуться, а, значит, лучше сейчас не спать, а посторожить сон Лейва? Эта мысль была бесконечно долгой, пока тот не пнул его своим локтем.
- Сколько мы спали?

Спали они часа четыре, потом же быстро собрали, закидывая в себя глюкозу с алкоголем, и двинулись. Ноги замерзали слишком быстро, а рукава вообще пришлось спустить так низко, чтоб закрыть ладони, сжатые в кулак. Жаль, он не мог так же сжать ступни. На брови и ресницы намерзал иней от горячего выдыхаемого воздуха - простая физика доставляла уйму неудобств стекающей по лицу влагой, потому приходилось периодически высовывать руки и стирать её, иначе на лице могла намерзнуть ледяная корка.
Вспомнился так обсуждаемый в последнее время перевал Датлова - это что-то про далекие русские земли, но там тоже было очень холодно, и в итоге все замерзли. Там вроде как русские спецслужбы постарались, коммунисты, что с них взять. Хотя остаться один на один с климатом зимней Аляски было намного страшнее, чем встретиться с десятком вооруженных коммунистов, так теперь казалось Штольцу. Хорошо, что он был не один.
Телефон так и не ловил, под ногами не виднелось следов какой-нибудь живности, а небо, начавшее светлеть, обнаружило набегающие облака, а это значило, что их мог ждать снегопад. Легкий снег или настоящая метель.
Но они обязательно выживут.
Он же выживает.
Первая мысль была - ура, человек! Вторая - ох, черт, блядь, пиздец! Точнее, это была даже не мысль, а мотивирующая трель в голове, Стефан полез за оружием, выхватывая пистолет. И сейчас в нём было полно решимость прострелить маньяку - имя которого он не запомнил, а точнее даже не спросил - руку или ногу, чтоб обездвижить. Он не успел задаться вопросом, что делать потом с ним раненным, как тащить и куда или бросить тут умирать, он не успел прицелиться и выстрелить он тоже не успел, потому что маньяк бросился на него так резво, так шустро, будто его подгоняли мысли ещё страшнее, чем Штольца. Хотя так, наверное, и было.
Пистолет из руки вылетел, Штольц упал и удержал бы мужчину, если бы конечности гнулись, если бы было меньше одежды, если бы он не съехал вниз. Много если, но история сослагательных наклонений не терпит - он не справился, только успел уцепиться за ветку, чувствуя, как иголки впиваются в кожу через ткань перчаток, но было не больно, это ох как бодрило.
Он слышал крики и думал, что нужно молиться. Он знал, что это обрыв, но не знал, как высоко падать. Может, всего метра три, и снег смягчит его падение, тогда всё хорошо. Но это Аляска, тут горные местности, он не мог знать и потому, кажется, ему всё таки стоило молиться. Ветки трещали от каждой попытки напрячься и подтянуться. Как выжить на Аляске? Пей и молись!
Выстрела не было, но были руки Лейва, в которые стефан вцепился намертво.
Когда почувствовал под ногами почву, то первым делом огляделся - человека в оранжевых штанах не было. Они поднялись, и Стефан порывисто обнял адвоката, за плечи, притягивая его и уставился глубоко внутрь себя, глядя немигающим взглядом в пространство впереди.
- Второй раз мне жизнь спасаешь, - пробормотал он, сам не совсем понимая, что сказал из-за адреналина, и по этой же причине не замечая, как Лейв задержал дыхание.
Когда его чуток отпустило осознание происходящего, он выпустил адвоката из объятий и глянул вниз - расстояние очень приличное, и, похоже, туда улетел его пистолет вместе с сумкой, в которой были пледы, костюм и Макиавелли. Штольц мысленно выругался.
- Так. Мы живы, не ранены, у вас остался ваш пистолет, и ещё я согрелся. Мы должны идти дальше.
"Мы обязательно выживем".
- Вы молодец, Лейв.

Те полтора часа, что было немного светло, пролетели на удивление близко.
- Эта сумасшедшая бабка написала, что в соседнем доме обосновались сомалийские пираты. Мы не можем игнорировать заявления, пришлось идти и проверять. Я думал - формальность, поздороваемся, извинимся, а там целый наркопритон был. Почти в центре Майами!
Он пробовал вспоминать что-то из начала своей карьеры, почему-то сейчас это выходило легко. То есть говорить было не легко в принципе, но лучше так, чем гнетущее, леденящее молчание. В тишине становилось страшнее, потому что пока ты не был занят трепом ни о чём, ты не думал о том, что тебя ждет.
Остановились они около шести, съесть ещё шоколада, отогреться в попытках развести костер. Стефан докурил свою последнюю сигарету, рассказал последнюю известную ему шутку о лете на Аляске, которое порой выставлялось мифическим, и он снова двинулись.
Кажется, уже оба хотели спать, но ни один не озвучивал эту мысль первым, стойко продвигаясь вперед. Пятьдесят часов? Им осталось каких-то сорок, не осталось еды, бумаги и двух одеял. Но это всё ерунда! Всё ерунда.
- Собаки, - Стефан остановился, как вкопанный, когда услышал недалеко лай. Он поднял голову и понял, что Лейв уже смотрит вперед, а там в трех метрах человек, только уже не в оранжевой форме, а с ружьем, тремя собаками и очень внимательно смотрит на них. Прокурор поднял руки, потом понял, что это совсем по-арестантски, привычно и навевает на какие-то не те мысли, и помахал одной.
- Здравствуйте... - начал было он.
- Да бляааа, - низко и хрипло выдал незнакомец, - что вы тут делаете?
- Наш самолет разбился, и мы пытаемся... выжить, - ответил он честно, сам мысленно запнувшись на том, что же они всё таки делают. Идут к людям.
- Документы при себе? - незнакомец подошел ближе, не убирая ружья. Стефан раньше не слышал о таких нравах среди аляскинских охотниках, а это скорее всего был один из них, но спорить не стал, доставая водительские права.
- Я Стефан Штольц, - представился он. Наверняка, весть о пропавшем самолете и маньяке на борту уже передали по местным новостям. Хотя телефоны тут не ловят, видимо, он прибыл недавно? Или что? - А... вы?
- Билл, - он внимательно посмотрел на их документы, - идемте за мной.
Штольц хотел было спросить, не ирландец ли он, но посчитал, что вопрос не уместен: характерный акцент говорил за себя.

Он знавал охотников, кто месяцами жил вдали от города, возвращаясь только чтоб распродать добычу, а иногда и дожидаясь клиентов на условленном месте. Охота была их жизнью, они сливались с природой и уходили глубоко в себя, отказываясь от социума. Штольц не знал, о чём они думали. Билл же на таких не походил. Он был суров, мрачен и знал явно больше, чем они с Линдбладом вместе. Он больше походил на какого-то вояку и не выглядел на человека из Бостона, но акцент был очень уж характерен. Выходит, он вправду с зеленого острова? Его вид был на столько суров, что Стефан, смотрящий в глаза прямо тем, кого отправлял на пожизненные сроки, не мог его сейчас спросить.
К это ещё примешивалась какая-то благодарность - человек явно не был похож на любителя поговорить о себе, что добавляло ещё один пункт в копилку подозрительности, помог им, спас от смерти, а они будут его расспрашивать и лезть? Не стоило, наверное.
Они поели, они отогрелись, они пили чай с алкоголем, а Билл внимательно расспрашивал их про маньяка, Лейв говорил, говорил, а Стефан успокаивался под его голос. Черт возьми, он никогда не думал, что будет испытывать странное чувство родства с этим человеком, но сейчас на много километров вокруг он ему казался самым близким, надежным и верным.
Потому что, кажется, это место было намного суровее, чем он предполагал раньше.
А потом Билл отправился на охоту, выдав им информацию.
- Не на лося, - согласился Стефан, когда они остались вдвоем, - но кажется, нашему Коулу есть чего бояться, Лейв. Вы видели его взгляд? Думаете, это такой первый его "лось", раз он спокойно идёт на него? Похоже, что он из Ирландии, уловили акцент?

Всё это было так странно, что напоминало какой-то мистический роман Стивена Кинга. От звонка Билла до приезда Бетани прошло чуть больше трех часов или около того, а к ним сюда зашел молодой парень, младше лет на десять, того же роста и со странной полу-улыбкой, как будто сам он был маньяком. Она совсем не сочеталась с полярной ночью, холодом и дальней дорогой. Во время учебы их водили в психиатрические лечебницы, и Штольц очень хорошо запомнил там одного парня - он не был похож на всех тех психов, что они видели до этого, он вообще не походил на психа. Красивый, вежливый, в такого если не влюблялись девушки с первого взгляда, то точно с охотностью писали свои номера. Они так и не поняли, что с ним не так, а потом им рассказали, что это маньяк-шизофреник. И он честно, но очень тоскливо им признался, что с ним говорит дьявол.
Они представились друг другу, охотно пожали друг другу руки, усаживаясь за стол. Тот тоже пил чай и говорил,что лоси в это время года очень умные животные, узнав, куда отправился Билл.
- От вас можно позвонить? Наши жены...
Она плакала в трубку, а Стефан качал головой и говорил, что жив и в полном порядке. Следующим звонил Линдблад.
Потом разговоры шли о жизни, семье и работе. Тот, оказывается, имел кроличью ферму, только как-то слабо это сопоставлялось с такой легкостью, с которой он ехал в полярную ночь в такую даль один. А ещё водил дружбу с охотником, который не боялся выйти один на один с маньяком. Вооруженным маньяком!
Что-то здесь было нечисто, и Стефан пытался спросить у Лейва взглядом: он думает так же? Бурная фантазия привела его к мыслям, что Коул из Анкориджа, Коул может иметь тут друзей, Коул... Но вовремя вернулся Билл. Один. Без добычи.
Северяне обнимались, хотя на вид у них была разница в годах раза в два, потом о чём-то тихо переговаривались, после чего, наконец-то, их ждала машина. Черный дорогой джип.
Всё стало совсем ясно после просьбы Бетани забыть о Билле и ничего никому о нём не говорить. Один раз Стефан забыл о Лейве, хоть и отхватил лакомый кусок. Сейчас торговаться уже не тянуло.
И всё равно их разговор возвращался к маньяку.
- Но он же местный, родился тут, может, был бой-скаутом. Он же как-то продержался и прошел путь?.. - усомнился Стефан, раскручивая про себя, как же они так шли, что пересеклись только спустя это время. Неужели, маньяк тоже рассчитал весь путь и имел с собой компас?
- Стефан, если он отсюда родом, то природа тем более поймет, какую допустила ошибку, вскормив его на своей земле, - Бетани ни на секунду не помедлил с ответом, - вряд ли он чтит природу на столько, чтоб она его простила.
Штольц, сбитый с толку, покосился на Линдблада. Кажется, детектив слишком устал, чтоб объективно воспринимать реальность. Нужно было в душ и поспать.

Бетани всю дорогу развлекал их рассказами про Анкоридж, кроликов, своего сына и университетскую юность: он оказался юристом. Адрес нужного дома, куда их везти, запомнил сразу, но как только они въехали в черту города, Штольц перестал медлить, спросил, нет ли у мужчина телефона городской больницы: возможно, был смысл мчаться совсем в другое место. Он очень надеялся, что был.
Но отчего-то в глубине души знал, что услышит совсем не те слова.
И он их услышал, после чего прикрыл глаза ладонью. Не успел, совсем чуть-чуть не успел.

Ключи с документами, карточкой и телефоном лежали в куртке, так что в дом они попали без труда.
- Располагайтесь, Лейв. Надо прогреть дом, воду и наши кости.

Отредактировано Stephen Stolz (2013-10-14 04:18:46)

После всех этих ночных страшилок Бетани, после мрачного охотника Билла, детектива Харриса, которому пришлось рассказывать про маньяка и врать про их спасение, после окончательного осознания, что помощь ему, честному и правильному, пришла от не самых честных слоев общества, которые, наверняка, могли предположить, что в самолете с таким преступником в основном летят законники, Стефан... А что Стефан? Он просто лег в кровать, влажный после душа, который деликатно уступил гостю первым, подумал о том, что очень боится, если гость намекнет ему, что честный прокурор вчера нагло врал детективу, и вырубился. Ровно до звонка мобильного, что лежал на тумбочке.
Звонил отец. Говорил, что очень волновался, но чувствовал, что всё будет хорошо, рад и хочет скорее его увидеть, но очень расстроен из-за своего отца, просит Стефана держаться, и ещё очень много слов. За много лет работы в травматологии и хирургии, он научился общаться с людьми и родственниками, кажется, это въелось в него так глубоко, что лучше бы профдеформация случилась. В конце своей речи заспанному и зевающему Штольцу, поднявшемуся из кровати в душ, сообщил, что они в Портленде, сняли номер в отеле - вылет их откладывают минимум на два дня.
Ещё с вечера, то есть даже раннего утра, когда они собирались спать после визита детектива, была произведена ревизия холодильника, так что Штольц только чайником щелкнул, чтоб выпить бодрящего чая с бутербродом, потом понял, что разгуливает по дому в одних трусах, а в присутствии чужого человека это как-то... не вежливо.
- Мяу! - раздалось требовательное от двери. после смерти бабушки, дед горевал первое время, даже в сердцах что-то там сказал, что за ней пойдет, но потом успокоился и пять лет прожил один, рассказывал про своих друзей и литературный кружок, а ещё он ходил играть в мафию с местной молодежью, посещал танцы для пожилых, ходил на охоту и рыбалку, даже про кроличью ферму вроде было. Странно, что он решил завести кота вдруг сейчас, ведь в начале месяца его ещё не было. Погладил пушистую скотинку, Стефан вздохнул и вскрыл банку консервов - тушеная оленина - что стояла в шкафу. Самому очень хотелось съесть что-нибудь горячее, мясное, может, даже с кровью и острым соусом. Пока питомец ел, прокурор успел бегло просмотреть каналы на предмет новостей: ничего нового.
Кот проводил его до шкафа, где Штольц наскоро оделся, потом подхватил животину, от удивления почти крякнувшую, и двинулся в комнату, где спал Лейв.
- Линдблад? Вы спите? - тот разметал вокруг свои конечности, едва прикрываясь одеялом, и сладко сопел в обе дырки, но часы показывали уже пять, за окном было по-прежнему темно, - ещё немного, и наступит поздний вечер.
Лейв, кажется, ещё не совсем понял, кто он есть сам, чтоб понимать, кто Стефан, и что тот от него хочет, но уже сел, натягивая одеяло. Штольц спустил кота на кровать и продолжил, стоя рядом.
- В доме нет еды и не работает интернет, в новостях ничего нового. Я хочу заехать в какое-нибудь агентство, оказывающее специфические услуги, а потом поесть где-нибудь или совершить набег на местный супермаркет. Вы со мной или будете скучать в одиночестве? Я буду ждать внизу.

Машина заводиться отказалась - бензина не было. Но он нашелся в гараже, но она всё равно не завелась. Под скептический взгляд Лейва, Стефан набрал номер такси, телефон которого был в справочнике на тумбочке написан карандашом с комментарием на немецком о быстроте водителей.
- Похоронное бюро? - за рулем сидел молодой парень с характерным вытянутым черепом и горбатым носом, но светлый, зато волосы кучерявые, - да вы по адресу. Я как раз специализируюсь на маршрутах до кладбища.
- В смысле? - Штольц приподнял бровь и автоматически напрягся.
- Да, Анкоридж же, опасный городок, у нас тут каждый день кого-то. Сегодня вот что-то тихо, - перчаток тот не носил, но судя по костяшкам, он тут сам каждый день кого-то.
- То-то у вас такой южный говор, - заметил прокурор, пытаясь понять, откуда тот может быть, явно ведь не прямиком из Израиля, да ещё и на испанском знатно материться.
- Да что же такое?! Уже пару месяцев тут, а всё не слился в едином порыве с местными.
Парень покачал головой и принялся рассказывать, что приехал из другого штата, чтоб начать новую жизнь, правда, вопрос откуда именно, умудрился пропустить, переговорив их с Линдбладом обоих, периодически вставляя что-то из лексикона бравых амигос. Привез он их прямиком на кладбище и указал на небольшой домик.
- Вот вам и бюро. Хотите, тут подожду, обратно отвезу? Там сегодня хороший парень работает, быстро всё решите.
- А вы откуда знаете?
- Да говорю же - специализируюсь по этим рейсам!
- Хорошо, подождите. Идёмте, Лейв, - почему-то оставлять его с местными тет-а-тет было боязно, а ощущение хорошо написанного, продуманного мистического триллера только усилилось.
В бюро их встретил сидящий парень с тяжелым лицом Купидона, пухлыми губами и странно знакомой мордой. Не смотря на общее выражение лица, взгляд-то тяжелым не был, и он первым поздоровался, поднимаясь. Во-первых, говорил он всё с тем же до боли знакомым ирландским акцентом. Во-вторых, он оказался ещё выше их обоих. Предложил чай, печенье и погреться, от чего не отказался Лейв, а Штольца проводил в другое помещение. Кажется, он тут был один.
Решили всё действительно быстро. Раньше Стефану не приходилось вплотную заниматься похоронами, потому он не знал, как всё это выглядит в деталях, но Мёрфи - так представился этот молодой человек - ему всё объяснил. Наверняка, и сумма была больше, чем обычно, ирландцы, говорят, ушлые, особенно в похоронном бизнесе, но о деньгах прокурор думал в последнюю очередь.
- Лейв, вам не кажется, что тут какой-то инкубатор? - задумчиво спросил Штольц уже на улице. Телефон снова звонил, и он ожидал звонка от отца, но там высветилось имя "Бетани". Они обменялись номерами накануне.
- Стефан? Здравствуйте! Нам тут подумалось, что вам, наверное, скучно в Анкоридже, к тому же погода не шепчет. Приезжайте в бар "Полые холмы", - он назвал адрес, - меня точно увидите, буду ждать, счастливо.
В общем-то они собирались поесть да и выпить стоило немного, а никаких других занятий на ум не шло. Озвучив идеи Лейву и получив одобрение, он направился к такси.
- А теперь нам в бар "Полые холмы", знаете адрес? - таксист хмыкнул в ответ, как-то хитро улыбнулся и полез за мобильником, быстро набирая сообщение.
- Конечно, знаю, от чего не знать!

Стефан не нашел глазами нужное лицо и дернул было рукой к телефону - может, не то название услышал, а тут много всяких холмов по городу - но к ним подошел милый темноволосый паренек с тем же южным акцентом, скорее всего латинос. Штольц был не в первый раз на Аляске, но подобный контингент раньше не замечал, всё таки слишком здесь было холодно.
Компания оказалась шумная, но с первого взгляда даже уютная. Байрд встал, приветственно похлопал их по плечам и в лучших традициях представил всех присутствующих. Удивительное разношерстные, но вовсе не похожи на какую-то среднестатистическую шайку вроде бостонских парней, о которых прокурор был наслышан и даже работал. Все с виду приличные, хоть и двадцатилетняя - не больше - девочка с косяком странно смотрелась в обществе их давешнего спасителя, который сквозь табачный дым казался мягче, но на лице его четко отпечатались тяжелые думы.
Стефан ожидал, что ему будет неуютно, что он будет постоянно думать о том, кто и что из них совершил. Так и было первые минут пять, но то ли алкоголь, то ли мягкий смех на вовсе не пошлые и не грубые шутки его расслабили.
- Вы уже ознакомились с техникой безопасности? В случае землетрясения сразу выносите из дома детей, животных, деньги и документы. В ближайшем будущем не обещают, но мало ли, - рассказывала им Саманта. К ней Стефан почему-то сразу проникся: она напоминала его жену внешне, манерой говорить и в то же время казалась самой честной. В такой компании гармоничней бы смотрелись глуповатые красотки с подиума, но, видимо, здесь таких не чтили. Впрочем, эта женщина могла быть где-то на уровне руководителей, да и Рут тут была явно не просто так. Обе в теме. "И что толкает женщин на подобное?" - задался он вопросом.
- У нас тут даже этот... Играл за сборную Аргентины и в одном испанском клубе. Феррари. Вроде как бутсы повесил, но приехал к нам и открыл футбольный клуб, ребята в минус тридцать тренируются! - ввернул Тайлер, когда Хесус принялся зазывать Лейва на пмж в Анкоридж. Тайлер, как оказался, был урожденным немцем, но судя по тому, как он говорит, Аляску он любит. А ещё он смотрел на всех так, будто знал больше всех остальных, а оттого тосковал. Скорее всего сидел.
А вот парень с татуировками имел откровенно уголовный вид типичного торговца наркотиками или мелкоуголовного элемента, тянущего всё подряд, но имел самые честные и добрые глаза. Прокурор - бывалый прокурор - не нашел в них ничего, кроме бегущей строки: "Я олень, в которого реинкарнировал Иисус".
- Макс, - Бетани обратился к пареньку, что встретил их из-за барной стойки, а потом звонко хлопнул по заднице, утянул на диван и как-то по-свойски, даже по-хозяйски, обнял за плечи, - кончай носиться, посиди с нами.
Тот не отговорился делами или чем-то ещё, охотно уселся и тут же принялся рассказывать забавную байку. Видимо, заведение если и не принадлежало этим вот разношерстным бандитам, то они тут точно находились в почете.
- Билл? - обратился он к их спасителю, решив проверить догадку Лейва, - у вас есть сын? Мёрфи Коллинз?
- Да.
Стефан кивнул на его немногословность и добавил плюс в карму Линдблада, молодец.
Это была самая подходящая обстановка, чтоб расслабиться, чтоб отогнать мысли о произошедшем, о смерти дедушки, к которой он хоть и был готов, но принимал с трудом, но на экране мелькнула рожа, из-за которой он чуть сам не отправился к праотцам. Стефан покачал головой, задержав руку с сигаретой у пепельницы и внимательно слушая, что говорят.
Все здесь были обеспокоены происходящим, все смотрели внимательно и эмоционально реагировали. Маленький городок, в Майами бы большинство жителей и не знало, а тут, наверняка, в каждом доме уже обсудили.
- Он не доживет до выходных, - Рут всё больше молчала, но сейчас говорила очень уверенно, и Стефан заметил испытующий взгляд Бетани, направленный на неё. Он нахмурился едва заметно, а потом кивнул и улыбнулся почти так же, как она. Как улыбался вчера, говоря, что скоро их ждёт метель. А ещё он за всё это время так и не убрал руку, продолжая обнимать Макса.
- Я должен был выстрелить, - раздалось тихое рядом. И Стефан тут же хотел было кинуться и сказать, сказать что... Что-то очень важное, но это важное застряло в голове на уровне формирования мысли, оно было слишком личным для этого места. Но тут сказал Билл и сказал это так, как говорит человек, у которого пути назад уже не было.
Линдблад посмотрел на него, будто спрашивая. Стефан ответил на его взгляд прямо: вчера он сам врал прокурору. А теперь вспоминал фильм "Святые из Бундока" - там два ирландца, два брата, убивали плохих парней. Просто расстреливали. А в конце фильма был опрос обычных граждан, и каждый судил по-разному, правы те или нет. Стефан тогда подумал, что, может, мир и стал чище, но закон есть закон, иначе анархия.
- Всё верно, Лейв, - вчера он сказал, что не будет защищать его больше. Но он ведь изначально знал, кто это. Штольц хотел спросить, почему, но не при всех.
- Лейв, - неожиданно встрял Бетани, - не важно, какие у тебя обстоятельства. Главное, убийца ты или нет. И гораздо хуже, чем совершил он, был бы факт, что в мире стало на одного убийцу больше.
Не хватало только сакрального: "Поверь, я знаю, о чём говорю". А потом небольшой рассказ, как он убил в первый раз, но этого не последовало. Тайлер предложил выпить, не чокаясь, и по телу снова заструился крепкий алкоголь.
- Я одно время тоже работала адвокатом, правда, не криминальным, отец настоял, - обратилась Саманта к Лейву. Через полчаса все уже вновь говорили и шутили, будто и не было плохих вестей, но ощущения наигранной скорби не возникло, сомнений, что каждый помнил, что только что было, тоже не было. Но, видимо, все тут действительно знали, о чём говорят. А вот Стефан не знал: когда убиваешь, то ценишь человеческую жизнь меньше или напротив?
- Лейв, Стефан, - неожиданно обратился Макс, озорно и немного пьяно улыбаясь, - парни, а вы.... вместе?
- Что? - не сразу понял Штольц, но Лейв рядом выдал короткое и очень резкое: "Нет". Линдблад был серьезен, а уши его наливались красивым розовым цветом.
- А вы? - перевел Стефан, намекая на них с Бетани.
- Разумеется, - тут же ответил последний, прижимая к себе ближе Макса, и потрепал того по волосам, а потом заливисто рассмеялся, - просто я не ревнивый. И вообще затейник.
Он говорил это не то серьезно, не то насмешливо, трудно было понять, но Честер, брат, на его слова выгнул бровь, поворачиваясь к тому лицом, а потом к ним, чуть подаваясь вперед, что Штольц даже искренне не забеспокоился, не сомнет ли он хрупкую Саманту. Такая махина могла её и не заметить.
- Вот вы странные южане, - начал он, - у нас тут так не принято. У нас все друг друга знают, пекутся, выручают. Я наполовину русский, привык, что мне тут большинство как родные. Нас с братом по фамилии не называют, только если про двоих сразу хотят: Байрды звучит короче, а на морозе долго говорить холодно. А вот вы дргу с другом такую передрягу прошли, а говорите, будто едва знакомы. Нет, не моё дело, я понимаю. Просто странные вы, южане.
Сам он был смуглый и явно имел в крови примеси чего-то горячего. Но как и Тайлер - относил себя к здешним. Наверное, это место затягивало.

- Да не, вон Лейв на брата моего похож: тоже любитель обтягивающего, - компания была разношерстная во всех смыслах. Пила неравномерно, а Честер не пил вообще, может, его очередь была за всеми следить? Бетани вот явно как-то повеселел и принялся как-то легко глумиться, в основном над собой. В то, кто и какой статус тут имел, Стефен не въехал, но всё же перестал об этом думать.

- Этот Анкоридж - такой маленький, у них даже таксист один на всех, - Стефан кивнул на подъехавшую машину. Парень помахал им рукой, пообнимался с Максом, что-то эмоционально выдавая ему на испанском, а потом повез их домой, только уже не шутил, не спрашивал, а легко улыбался и насвистывал мелодию.
- Лейв, скажи, а почему... Ну, то есть маньяк ведь и до этого убивал, а ты взялся его защищать. А теперь не хочешь. Это из-за той ситуации на обрыве?
Ответ его удивил. Ошарашил. Заставил очень глубоко задуматься о том, что он слишком мало знает о Лейве и его мотивациях и, кажется, хочет знать больше. Штольц смолчал, похлопав того по плечу. Как ни странно, но для прокурора это оказался очень достойный ответ.

По пути они всё таки притормозили у круглосуточного магазина - Лейв явно чувствовал себя лучше самого Штольца, тот же придерживался за адвоката. А то такая махина упадет, мало не покажется. Что уж они там накупили, он особо и не заметил, подогреваемый чувством странного азарта. В машине грелись две бутылки, ожидающие их. Плохо не было, только кружило и шатало мир перед глазами, но никаких признаков асфальтовой болезни, когда асфальт резко поднимается и бьет по лбу или затылку, не наблюдалось. К тому же был азарт по отношению к Лейву: на пьяную голову и после всего случившегося, услышанного он казался иначе. А ведь и вправду, Честер был прав. Люди измеряются поступками. И поступки Лейва в его глазах давали ему много очков. Кажется, вопрос его работы теперь медленно задвигался на второй план.
Да и не получалось об адвокате думать плохо, после того, как они выжили друг с другом. Пьяненько и шально подумал, что, возможно, не сможет подчинить физические кондиции разуму в пределах здания суда и будет передавать дела Лейва другим прокурорам.
- Я вот всё думал, кто из них есть кто. Странные эти северяне! - Стефан приблизился к бару, где Лейв разливал крепкое содержимое по рюмкам. У прокурора была собственная система измерений. По половинке - это значило минимум три четверти. А настоящая половинка обозначалась "четвертинкой".
Кажется, он пропитался духом аляскинских парней, которые были и славными, но в то же время казалось, что каждый из них осознает собственную исключительность в полной мере. Лейв тоже, потому так нахально толкнул Стефана. И было в этом что-то игривое, подогревающее тот самый азарт. Кажется, Линдблад его интересовал. В каком смысле, он не думал - слишком сложно для него сейчас. Но Штольц умел увлекаться людьми. Он определенно был им... увлечен?
- Лейв, у меня крепкие захваты! - обещал он, продолжая шутливо бороться и отбирая бутылку у адвоката, чтоб не пролил.
Как-то всё странно получилось. Лейв прижался к его губам и отодвинулся, а Стефан слишком долго понимал, что это, чтоб ответить. Ах, да. Его целуют. Нет, ему в кайф, просто слишком пьяный. Штольц приоткрыл губы, касаясь нижней языком, а потом подался вперед, отвечая на поцелуй почти мягко, расслабленно, но тут же прижимаясь сильнее, крепче, раздвигая языком уже его губы и обнимая руками. По телу в одну секунду прокатился новый жар, только уже не от алкоголя, и завис где-то в районе паха, причем очень ощутимо. Он погладил пальцами его шею и чуть отстранился, собираясь спуститься к ней, притянуть его к себе за талию и отклонить голову, перебирая волосы. Оставить на коже пару следов и немного порычать, прикусывая, а потом зализывая. Он собирался погладить его по спине, только не через одежду. Он хотел прижать того не то к стене, не то к дивану, навалиться сверху, хотел, чтоб тот жмурился и что-то бессвязное стонал. Он хотел всего, сразу и не совсем отдавал себе отчет в своём желании и происходящем.
А Лейв уперся руками в его грудь, отодвигаясь, и вместо бессвязного стона, бессвязно пробормотал, что пора в душ и спать, после чего его в один миг не стало.
Стефан так и заснул рядом с полу-пустой бутылкой вина. Точнее вырубился, потому что тогда ему уже было плохо.

Утро ознаменовалось звонком - отец опять говорил про нелетную погоду. Кое-как соврав, что сильная мигрень, и он спит, Стефан скинул звонок. Время разглядеть на дисплее не смог, но где-то уже было явно после полудня.
В голове пробежались события вчерашнего дня, пьянка, Байрд и Билл, таксист-еврей, очень четко врезавшийся в память, и окончания вечера. Его прошиб пот. Стефан даже на диване сел - так и был во вчерашней прокуренной одежде. Твою же мать! "Блядь! Я бухал с мафиози и хотел секса с Лейвом. Блядь! Он меня первым поцеловал! Блядь! Он свалил! Блядь! Что делать?!"
В душе он попытался отключиться от этих мыслей. Ну, бывает, ну, перепил. Он же не педик какой, ему под алкоголем всегда хочется, а от Лейва просто приятно пахнет и кожа у него нежная. Отвесил себе моральный подзатыльник. И продолжил говорить себе про простую физиологию.
Яйца ныли видно с ночи, потому Стеф, проклиная эту самую физиологию, крепко сжал член в ладони и упер в неё головку, подкручивая и нажимая пальцем на уздечку. В такие моменты он представлял себе разные картинки, чаще всего это было что-то грубое, животное, страстное. Он даже не видел лиц, только тела. У его жены было очень красивое, стройное и подтянутое тело, аккуратная грудь и в постели она была активной. Под настроение он иногда игриво рычал и звал её львицей, когда они оба восстанавливали дыхание. Стефан был вообще крайне требовательным любовником, сам соответствовал, как он считал. Но, видимо, слишком много работал.
Упершись лбом в стену кабинки, он прикусил губу, жмурясь и двигая рукой быстрее. Картинка перед внутренним взором резко сбилась на мускулистое подкачанное тело, которое он уже видел, но не ночью, Стефан рыкнул, возвращая образ женского тела, но изображение разделилось. Он задвигал рукой совсем яростно, представляя сцену из любимого ролика, и белые капли упали на рамытые непрозрачные стенки. Оргазм был какой-то вымученный, не приятный, но разрядка успокаивала.
Что делать? Он столько выжрал - имеет право ничего не помнить. Забыть это самое верное решение. Да и глупо будет, если Лейв, который, кажется, пил больше, действительно ничего не помнит. Ещё обзовет его... педиком! Главное, увереннно, но с мученическим лицом спросить у него: "А что вчера было?.."