В детстве его с сестрой на Рождество дед часто брал с собой в Канаду. Сначала просто лыжи, потом ещё и охота. Было так забавно после возвращаться из снежной страны обратно в горячий и солнечный Майами. И тогда было забавно, и сейчас ничего не поменялось, хотя ему было почти сорок, то есть, конечно, ещё три года до круглой даты, но всё таки опыт должен был брать своё. В этом году в Канаду он уже летел со своей семьей, думая, что сыну уже тринадцать, и когда он будет возить с собой на Рождество его сына. А вернулся вчера, даже не простывший и без переломов.
Не смотря на свой возраст, на пляже он показываться не стеснялся. Да и что там возраст-то? На это Стефан только усмехался, потому что с его кроссфитом пару раз в неделю в компании знакомых полицейским, регулярным джиу-джитсу и плаваньем он мог дать фору многим молодым паренькам, что красовались тут перед девочками. Разве что морщины выдавали его настоящий возраст. И тут дело было вовсе не в каких-то мифических комплексах. Хотя, возможно и в них. Просто Штольцы - образцово-показательная семья, а, значит, и выглядеть должны соответствующе. Благо, жена разделяла его мнение.
- Ребекка!
- Сюзанна!
"О, нет!" - подумал Штольц, вежливо кивая Линдбладу и пожимая ему руку. С некоторых пор присутствие адвоката помимо нервозности и предвкушения вызывало странное чувство неловкости. Наверное, с тех самых пор, как задолжал ему жизнь или как минимум своё крепкое здоровье, а последние синяки сошли буквально на днях. Прокурор ещё отлично помнил, как тот бережно стирал с его лица кровь и небрежно говорил, ухмыляясь. И Шольц не знал, чему он всё таки верит больше - бережности или небрежности, потому что верить хотелось второму, но с детства он успел выучить, что человека характеризуют дела, а не слова.
И совсем не хотелось знать,что их жены - давние подружки. Но с Ребеккой он так же вежливо поздоровался, поинтересовался делами и хотел было переключиться на детей, побыть хорошим отцом и найти себе уважительную причину для того, чтоб сменить кое-чье общество, но те уже явно подыскали себе компанию. Окинув беглым взглядом контингент, прокурор отметил группу парней с мячом.
- О, пляжный футбол, - кивнул он Линдбладу, - я бы присоединился.
Женщины нашли общий язык, дети нашли занятие, а они... Они, вместо того, чтоб просто достать и помериться, отправились к тем самым футболистам.
- Играете? Стефан, - кивнул он всем и представился, после чего уже чуть тише добавил, - опорник.
И, что было вовсе не удивительно, они оказались в разных командах. К счастью, тут был даже свой рефери, возможно, травмированный, и его свисток оповестил о начале любительского матча.
Штольц, конечно, не побил мировой рекорд получения желтой карточки за три секунды, но в первые пару минут уже оказался вместе с Линдбладом, который замечательно собирался провести время с мячом, и прижал того со спины к себе, впрочем, почти тут же отпустил, когда мяч перешел другому игроку. Но в голове четко так отпечаталось: Лейв занимается больше. Чаще. Сильнее. И плечевой корпус у него мощнее. Может, конечно, конституция, а, может, более свободный график и много белка в пище.

Отредактировано Stephen Stolz (2013-10-11 01:41:09)

Вообще-то, в университетской команде да и в школе он был голкипером. То есть сначала он просто стоял на вопротах, голкипером стал уже потом. Все хотели забить красивый гол, а он хотел им этот красивый гол испортить. И в этом была своя прелесть, а так же стиль Штольца.
Откуда играть умел Лейв - загадка, ещё один плюс к его талантам, а ведь так хотелось понять,что тут он полный ноль! Игра сама собой переросла в эдакий футбольный спарринг. Линдблад не верещал о правилах, не стеснялся хватать его за руки, обгонять и подсекать. И когда только большинство его мыслей стало сводиться лишь к тому, чтоб опередить адвоката в чем-то?
А их жены, похоже, и вправду были подружками, или там всё было проще.
- Замечательная мысль, - Штольц попробовал вложить в свой взгляд то, на сколько сильно ему не нравилась эта идея. Когда на плечо опустилась широкая рука, да ещё и со всего размаха, он даже легонько вздрогнул, напряг пресс и завел собственную за спину Линдблада, чтоб сжать того под ребрами как можно сильнее. Да-да, это тоже дружеские объятия. И ведь хотелось бы подумать что-то о наличии силы и отсутствии ума, но в последнем упрекнуть его столь честный человек не мог. Да и мысли возвращались к заботливым пальцам, пусть даже у него были свои мотивы так себя вести.
А ведь и ему перспектива вечера в обществе друг друга не улыбалась. Они ведь могли сказать что-то вроде... Что? Что собрались вечером на бейсбольный матч? Вот это та ещё знатная чушь.

Один из самый дорогих английских пабов города. Очень приличный, вежливый персонал, у охраны на лице проблески интеллекта, возможно даже искусственного, и бронь на их столик. Так часто за один день Штольц ещё ни разу не пожимал Линдбладу руку. Бегло оглядев его и оценив вид - оценив его вид прежде, чем даже посмотрел внимательнее на его жену - прокурор уловил что-то очень знакомое, неуловимое и неповторимое.
- И, скажите, что ваш портной - белокурая леди, что работает на Эй-стрит? - она была такая одна. И их у неё таких, выходит, двое.
Почти синхронно они выдвинули стулья, усаживая своих жен. Стефан любил вечерние ужины где-то в приятном месте, но не в таком напряжении, возникающем просто из-за того, что напротив тебя сидит человек, который, кажется, просто источает вежливость и благодушие. Кажется. Потому что Штольц привык к такому его виду. Привык к тому, что это часть его работы. И в очередной раз подумал, что он отличный актер. А ведь казалось бы, они не в зале суда, да и Стефан не мальчишка, а уверенный в себе человек, давно утвердился в своей степени превосходства благодаря собственной принципиальности и стойкости. Но эти мысли не успокаивали, а самоанализ не приводил его к осознание того, что это всё лишь из-за того случая. Самоанализ спотыкался на каждом камушке его рассуждений. И тут он возносил хвалу женщинам, которые действительно вели себя непринужденно, с какой-то даже легкой хитринкой и легкостью в целом, ведь ему не приходилось выныривать из своей задумчивости на столько сильно, чтоб вести нить разговора. Да и репутация молаливого делового человека давала тут только плюс.
Можно было заодно и поругать тех женщин, из-за которых он тут оказался. Право слово, они же прекрасно знали, в каких контрах находятся их мужья. Сюзанна не раз слышала, как он вскользь упомянал фамилию Линдблада не в самом приятном контексте. Но он не привык бегать от проблем. А проблема тут была явно не в них.
Алкоголь стоял на столе и в его бокале, но пить Стефан не торопился. Это была не привычка, а какой-то подсознательный инстинкт. Градус мешает трезво мыслить, мешает координации, мешает контролю. Терять это ему было не нужно.
И когда он было уже собрался извиниться и отойти покурить, чего никогда не делал при жене, Сюзанна и Ребекка первыми решили отойти припудрить носик. Бросить тут одного Лейва не позволяла личная гордость.
- Как ваша работа? - из вежливости поинтересовался прокурор у адвоката, не желая делать отсутствие расслабляющего фактора тягостным столь явно, но не зная, что бы спросить у того ещё.

- Менее подходящего вряд ли - я старался, - не моргнув глазом, слукавил он, теперь без стеснения доставая сигареты и закуривая. Он внимательно вгляделся в лицо визави и хотел уже было что-то сказать, но его отвлекла вибрация.
"Дорогой, поговори с Лейвом. У вас много общего. А мы с Бекки отдохнем в женском обществе. Дома жду подробный отчет, и не спеши, не то я обижусь. Твоя Сьюзи".
Он изогнул бровь и тут же перевел удивленный взгляд на Лейва, но тот был в своей привычной очень редкой нордической манере, потому поспешил придать лицу более задумчивый и менее ошарашенный вид.
- Коллеги? Тогда теперь я не понимаю и вашу, - он привык считать, что с женой у них доверительные и честные отношения, честные, как вся его жизнь, и та не заставит его делать что-то против его воли. А дети были уже слишком взрослыми, чтобы говорить, что он торопится домой присмотреть за ними.
Судя по тону услышанного вопроса, вариантов у Лейва не было. Или были, но тот сам был в них не уверен.
- Да, есть, - твердо ответил Стефан, затягиваясь и аккуратно стряхивая пепел, после чего элегантно прокрутил сигарету у её края, делая горящий кончик засотренным, будто это копье, - как говорится, мистер Линдман, настоящие мужчины используют кулаки. Раз наши жены предлагают нам провести время в обществе друг друга и, скажем так, выяснить отношения, то давайте не разочаруем их и сделаем это, пусть и таким первобытным способом. Я полагаю, что нам оставили одну машину. Заедем в ближайших магазин за рашгардами и амуницией, думаю, у вы знаете, что вам подходит, потом приедем в зал. Ринг или татами - на выш выбор, для меня не критично. Не знаю, чем вы занимаетесь, но за основу возьмем правила смешанных боев. Три спарринга по полторы минуты. Что скажите?
Вообще-то Штольц никогда бы не предложил решать вопрос таким образом, особенно в их случае. Хотя, возможно, это и было бы правильным, раз в интеллектуальных перепалках они выходили с попеременным успехом. Но не в его правилах было сводить всё к такому примитиву. А тут просто хотелось показать себя решительным, серьезным и смелым.
Своей машины на парковке он не увидел, а вот Линдблад уже доставал ключи.
- Вы пили, Лейв. Это, кстати, не помешает вам драться, - усомнился он, - нет, мистер Линдблад, отдайте ключи мне. Будучи ещё обычным прокурором, я часто вел дела тех, кто говорил что-то вроде: "Да я немного выпил, и она сама под колеса выпрыгнула". Она-то, может, и сама, а вот вам пару годков сверху за градус в крови. Так что давайте-ка, я поведу.
"Интересно, а если он будет обвиняемым, и я буду вести такое дело..." - Стефан как можно скорее отогнал эту мысль. Не о том думает.

Они даже купили одинаковые рашгарды.
Благо, Майами был большой город, где было полно круглосуточных спортзалов, где за деньги можно было без труда арендовать зал с рингом и даже выстовить себе время на таймере, который звоном оповестит о том, что пора прекращать.
Они размялись чуть меньше получаса. Штольц никогда не делал этого с таким усердием. Обычно всего лишь чтоб избежать ненужных травм, ныне чтоб иметь преимущество.
А Лейв был массивным. Наверняка, под его кулаками проминалась груша. И даже покдумалось, что под таким ударом сломается кость в плече, которым он прикрыл лицо. Прямой, боковой, техничный апперкот. Стефан не бил, только лишь прикрывал и уходил, бить он умел в разы хуже, но вот выбрать момент, чтоб уйти в клинч, у него получилось очень удачно. Они оказались в партере, и Штольц, падая сверху, придавил его грудью, поджимая голову к своему бедру и рукой не давая ей опуститься на пол. Следующим его движением был быстрый перпендикулярнй переход и болевой на руку. Время. первый раунд остался за ним.
И кажется, что на второй это придало противнику сил. Спротивная злость, чтоб её. На этот раз Лейв сам его завалил почти тем же образом и не дал времени собраться - ловко поджал его ногу, давя одновременно на ахилл ребром предплечья и надавливая ногой на колено. Стефан сам постучал ладонью по мату, оповещая о своём проигрыше. Стерпеть он мог многое, но такое - точно нет. Разве что успокоился мыслью, что вряд ли найдутся мастера, кто смог. Хотя что ему до мастеров. Лейв бы смог?
В третий раз они катались по полу с удвоенной силой, зажимали, давили, Стефан мостил, сжимал того коленями в гарде, защищаясь, нападал в маунте, и всё равно никак не мог взять в болевой. Казалось, что это не кончится, казалось, что он близок к победе, казалось, что проигрывает, но время настигло их, когда они зажимали друг друга в равных позициях и ещё где-то несколько секунд не меняли положение.