Николетт мирно спала, когда на весь отель заорали AC/DC, а на экране мобильного высветилась наглая мордашка одного гендиректора. Простонав нечто очень напоминающее «твою мать», девушка, не открывая глаз (точнее не найдя в себе на это сил), нашарила на тумбочке рукой телефон, попутно при этом скинув на пол все, что так некстати подвернулось.
- Скажи честно, ты мстишь мне за ту булочку, которой я с тобой не поделилась? – сонно пробормотала Аллегре, не вспомнив за собой более грехов, за которые можно было так жестоко мстить и разбудить ее, человека, который вернулся из клуба от силы пару часов назад, в такую дикую рань в воскресенье. В конце концов, она имела полное право выспаться после тяжелой трудовой недели, разрываясь между делами в своем праздничном агентстве и чуть менее праздничной компании Старка.
- Почти, передавай завтра всем желающим меня увидеть, что я заболел. И так и быть, все пончики можешь съесть сама, только не забудь поделиться с Хоганом.
- Пфф, а то я хоть раз забывала… Э, стой, погоди, что значит заболел? – сказанное другом доходило медленно, но верно, а когда окончательно дошло, заставило девушку окончательно проснуться и принять вертикальное положение. Насколько она знала, Энтони Старк обладал умопомрачительным здоровьем, по крайней мере за годы их знакомства, Нико не помнила, чтобы он пропускал работу по болезни. Сейчас же сиплый голос гендиректора подтверждал, что он действительно заболел, а не просто хочет откосить от работы самым примитивным способом.
- Это значит, что у меня температура, кашель и хреновое настроение. Рику привет.
Длинные, удручающие гудки тонко намекали, что у него действительно хреновое настроение.

***
- Ри-и-ик, я к Тони, где диск «Король Лев» и та игрушка про особо кровожадную Алису?
- Что, у Старка депрессия?
- Хуже. Он заболел. А, да, и передавал тебе привет.
Оторвавшись от газеты, которую читал, Рихард Спаак недоверчиво посмотрел на дочь. Однако сосредоточенная мордашка, с которой она вываливала диски из шкафа, не давала усомниться в том, что она говорит правду. Ради того, чтобы развеселить несчастного болеющего, он даже встал с кресла и помог найти нужные диски.
- Отправить кого-нибудь за лекарствами или по дороге заедешь?
- Не, у меня есть лекарство лучше. Поэтому я возьму в баре бутылку Абсолюта…
- Николетт!
- Погоди, ты не дослушал. Я возьму бутылку Абсолюта и клюкву на кухне. Клюквенный морс плюс двести грамм водки творят чудеса.
- И кто этот морс сварит?
- Я.
Скептически хмыкнув, Рик пожелал удачи и напомнил, что у Старка все же очень красивая кухня, которую ему уже заранее искренне жаль. Тихонько фыркнув, Аллегре выскочила из номера отца, не забыв на прощание чмокнуть его в щеку, и полетела вниз, выпрашивать у очаровательного мальчика Дэнни, работавшего барменом в казино, бутылку, а у повара клюкву.

***
Николетт набирала Энтони уже в тысячный раз и в тысячный раз слышала, что абонент, видишь ли, не абонент, и белый свет ему не мил. Выключенные телефоны, отсутствие в скайпе и игнорирование ее сообщений в фейсбуке наталкивали на мысль, что ему не просто плохо, ему очень-очень плохо, и заставляли в ответ игнорировать все правила дорожного движения, чтобы побыстрее добраться до пункта назначения. Бутылка почти живительной водки, клюква, отобранная буквально с боем, коробка печенек и две порции китайской лапши с курицей в кисло-сладком соусе, покоились на заднем сиденье и давали надежду на то, что через пару часов друг придет в себя.

Припарковавшись и вытащив из машины все съестное и крайне необходимое, Аллегре зашла в подъезд и прошла к лифту. Клаустрофобия Старка выражалась в приступах мазохизма, как объяснить иначе то, что он жил на самом верхнем этаже, девушка не знала.
Звонить в дверь пришлось долго. Настолько долго, что она даже несильно стукнула носком по двери. Несильно, потому что туфли было жалко. В конце концов дверь открылась, и Николь тихонько присвистнула от удивления. Выглядел Старк далеко не фонтан, о чем она решила тут же сообщить, так сказать для поддержания боевого духа.
- Выглядишь не очень, - не дожидаясь приглашения, девушка прошла внутрь и вручила пакеты мужчине, чтобы снять плащ и туфли, - неси на кухню, сейчас будем тебя лечить.

- Я не хочу в отпуск, но через неделю мы с Риком отправляемся в Норвегию на Рождество и тебя с собой не возьмем, если продолжишь сопеть и распространять бактерии.
Несмотря на вполне искреннюю любовь одного гендиректора к Америке, Аллегре точно знала, что Рождество он предпочитал отмечать все-таки в странах, где температура воздуха склонна падать ниже нуля с причитающимся бонусом в виде снега. В этом троица сошлась на все сто, поэтому третий билет на самолет был взят по умолчанию и без лишних вопросов, а у Старка не было ни одной возможности от поездки откосить. Впрочем, что-то подсказывало девушке, что ломался бы он исключительно приличия ради, мысленно прикидывая, что взять с собой в поездку.

- Пф, да брось, Хогану суждено когда-нибудь заработать диабет, потому что болеть в ближайшие лет тридцать я не собираюсь. Зараза к заразе не липнет, знаешь ли, так что служба доставки пончиков работает круглосуточно и в самых экстремальных условиях. Кстати, в тех коробочках очень милые рождественские печеньки: елочки, звездочки и Cookie Monster из Улицы Сезам, помнишь его?
Скинув туфли, Николь полезла в сумочку за резинкой для волос, слегка недоумевая как от такого количества неприлично хорошей информации, Тони еще не исцелился хотя бы чудом. На радостях. Однако он мало того, что не исцелился, он еще и продолжал ворчать что-то о распечатке фотографий Бибера (и девушка с трудом подавила желание съязвить на эту тему) и о мелком шантаже «все будет использовано против тебя». Методы воздействия на своего с недавних пор не только друга, но и босса, мисс знала непозволительно хорошо,  а большинство из них основывались на его страстной любви к вкусностям из кондитерской за углом.
- Здесь, и не мечтай, что я уйду.

Завязав высокий хвост, Нико прошагала в сторону кухни вслед за Старком, подкатывая рукава рубашки. Одевать синюю новую рубашку, возможно, было не самым умным решением, но в голову ей это пришло только что, когда она мимоходом отметила чудное сочетание синего с красным, однако видеть это сочетание на себе ей не особо хотелось.
- У тебя есть кастрюльки и блендер? – вопрос был в крайней степени риторический, потому что девушка тут же полезла в шкафчики и необходимо нашла довольно быстро. Больше всего ее интересовало сейчас, знал ли сам владелец об их существовании. – От меня клюквенный морс, от Рика бутылка Абсолюта. Будем репетировать праздники. Кстати, он обещал заехать завтра, поэтому делай что хочешь, но выздороветь ты обязан к его приезду: а то он не верит в мои кулинарные и медицинские таланты.

Обнаружив нечто, более-менее подходящее под описание блендера данное помощником шеф-повара, Николетт нахмурилась, не особо понимая, что с этим делать, но природная самоуверенность кричала, что «не велика наука». Девушка закинула в стакан клюкву и покрутила в руках измельчитель. В целом, конечно, все было понятно – вот лезвия, вот кнопочки, чтобы эти лезвия заработали.
Действительно не велика наука.
Пожав плечами, Аллегре опустила блендер к клюкве и смело нажала наугад на одну из кнопочек. Лезвия заработали, закрутились и обрызгали горе-повара ягодным соком с головы до ног.
Вскрикнув и тут же нажав на кнопку выключения, девушка выпустила адскую машину из рук и первым делом с опаской взглянула на рубашку. Красное на синем действительно сочеталось, но рубашку можно было теперь использовать лишь в качестве половой тряпки. Очень дорогой и красивой половой тряпки.
Приняв произошедшее с восхитительной стойкостью и как данность, пусть и прискорбную, Нико потянулась за салфетками и быстро облизнула капельки клюквенного сока с губ.
- Кисло. Сахар положить?